Крейсер свердлов история. Крейсер "Свердлов" - визит в Англию (4 фото). Прибытие в Портсмут

Навигационное вооружение 2 гирокомпаса «Курс-3», 2 лага «Гаусс-50», 2 эхолота НЭЛ-3, автопрокладчик «Путь-1» с тремя планшетами П-2, радиопеленгатор РПН-47-01 и 4 магнитных компаса

Крейсера проекта 68-бис , по классификации НАТО - класса «Свердлов» . Одни из первых послевоенных проектов и последняя серия чисто артиллерийских крейсеров в СССР. Могут нести дежурство и вести боевые действия как вблизи побережья, так и в открытом море. Серийная постройка ЛКР данного типа производилась в соответствии с первой послевоенной программой военного судостроения СССР, принятой в 1950 году. К середине 1950-х гг. к постройке по пр. 68-бис, было запланировано 25 единиц. Заложено - 21 единица, фактически достроены в различных модификациях - 14 единиц, для Черноморского, Балтийского, Северного и Тихоокеанского флотов СССР . Крейсера проекта 68-бис были одной из крупнейших крейсерских серий в мире. С 1956 года, после списания линкоров типа «Севастополь », КРЛ типа «Свердлов», вплоть до середины 1960-х гг., являлись основными кораблями в ядре надводных сил ВМФ СССР .

История

Проектирование

В первые послевоенные годы (вплоть до середины 1950-х годов) СССР не имел реальных технических возможностей для создания мощного океанского ракетно-ядерного флота и был вынужден строить корабли с обычным артиллерийским и торпедно-минным вооружением. В этот период флот СССР сохранял статус флота прибрежного действия и предназначался, в основном, для решения оборонительных задач. В соответствии с этой военно-морской доктриной велась разработка проекта крейсера типа «Свердлов». Эти корабли по своим размерам явились самыми крупными крейсерами в истории ВМС СССР и самыми многочисленными в своём подклассе.

В январе 1947 года было выдано тактико-техническое задание (ТТЗ) на разработку проекта. Разработку технического проекта под шифром «68-бис» вело ЦКБ-17 под руководством главного конструктора А. С. Савичева (экономя время, от разработки эскизного проекта отказались), который был утверждён через пять месяцев… В 1949 году, по требованию руководства ВМФ, рабочий проект был переработан с учётом установки новых радиолокационных станций и средств связи системы «Победа».

Разработка проекта КРЛ под шифром «68-бис» - итог почти 15-ти летнего периода работы ЦКБ-17 по созданию советских КРЛ под руководством А. С. Савичева , (главный наблюдающий от ВМФ капитан 1-го ранга Д. И. Кущёв) производилась одновременно с достройкой крейсеров предвоенной закладки. В качестве корабля-прототипа был выбран лёгкий крейсер «68-k типа Чапаев ». Однако, в отличие от КРЛ типа «Чапаев», достроенных по переработанному - первому послевоенному проекту, новый проект КРЛ был разработан с учётом реализации послевоенных технологических достижений в советском кораблестроении. В этот период в СССР были продолжены научные и практические работы по созданию боевых кораблей новых поколений, в которых уже на этапе проектирования можно было максимально учесть как опыт войны, так и все новейшие послевоенные научно-производственные разработки. Впервые в практике советского крейсеростроения, в этом проекте был осуществлён цельносварный корпус из низколегированной стали (вместо клёпаного), что обеспечило повышение технологичности постройки и снижение экономических затрат.

В проекте 68-бис, впервые в советском кораблестроении, в условиях Балтийского судостроительного завода, была освоена сварка толстых и крупногабаритных бронелистов (автор проекта А.П. Горячев) и реализована новая технология секционной сборки цельносварного корпуса из объемных секций массой 100÷150 тонн - методом сварки. При этом, броневые плиты были полностью включены в силовую схему корпуса и в систему несущих корабельных конструкций. Это стало возможным благодаря созданию новой низколегированной свариваемой стали, марки СХЛ-4 (предел текучести 40 кгс/мм²) Электросварка корабельного корпуса, включая толстые, крупногабаритные бронеплиты - сложный технологический процесс, осуществлённый, в значительной мере, благодаря изучению в 1945-1948 гг., опыта и технологий применяемых на германских верфях, в сочетанием с советским опытом применения сварки в танкостроении. Новый технологический процесс секционной сборки цельносварного корпуса, по сравнению с клёпанным, позволил сократить сроки постройки каждого корабля в среднем почти вдвое (до двух с половиной лет).

Корабль проекта «68-бис», в сравнении с проектом «68-к» отличался увеличенными масса-габаритными характеристиками, цельносварным корпусом, удлинённым полубаком, улучшенными условиями обитаемости, несколько увеличенной мощностью паротурбинных двигателей на полном ходу, количественно более мощной артиллерией вспомогательного и зенитного калибров, наличием специальных артиллерийских радиолокационных станций в дополнение к оптическим средствам наведения орудий на цель, более современными навигационным и радиотехническим вооружением и средствами связи, увеличенной автономностью (до 30 суток) и дальностью плавания (до 9000 миль). Проект 68-бис явился «базовым проектом» для последующих модификаций: пр. 70-э, кораблей управления: пр. 68-у-1 и 68-у-2.

Техническое описание

Тактико-технические характеристики (ТТХ)

Размеры:

Наибольшая длина - 209,98 (210) метров Главные размерения по КВЛ, при нормальном водоизмещении, м: 205×21,2×6,9(средняя осадка) Наибольшая ширина - 22 (22,8) метра Осадка габ. - 7,3 метра Среднее углубление - 7,5 метра

Водоизмещение:

Стандартное - 13230 (13600)тонн нормальное - 15120 (15450) тонн полное - 16340 (16640; 19200) тонн

Главная энергетическая установка:

Два турбозубчатых агрегата (ТЗА), суммарной мощностью 118 100 л. с. , два гребных винта

Скорость и запас хода:

Полная - 33 (34)узла (более 60 км/ч) Оперативно-экономическая - 18 узлов (более 33 км/ч) Запас хода - 9000 миль (на оптимальных экономических ходах); Дальность плавания, миль (при скорости, узлов) - 9000 (16), 8700 (18), 5000 (20). Автономность - 30 суток (расчётная)

Вооружение:

12×152-мм ГК; 12×100-мм УО; 32×37-мм ЗО; 2×5тр. ТА; 250 мин.

Экипаж:

1270 человек (в том числе 71 офицер)

Конструкция

Впервые в практике советского крейсеростроения реализован цельносварный корпус из низколегированной стали (вместо клёпаного).

Конструктивная подводная минно-торпедная защита включает: двойное дно корпуса (протяжённость до 154 м), систему бортовых отсеков (для хранения жидких грузов) и продольных переборок, а также 23 главных водонепроницаемых автономных отсека корпуса, сформированных поперечными герметичными переборками. В общей и местной прочности корабля значительную роль играет смешанная система набора корпуса - преимущественно продольная - в средней части, и поперечная - в его носовой и кормовой оконечностях, а также включение «броневой цитадели» в силовую схему корпуса. Расположение служебных и жилых помещений практически идентично крейсеру типа «Чапаев» (пр.68-к). .

Система бронирования

артиллерии противника, использована в основном гомогенная броня. Системе бронирования конструктивно образована из палубного (броневая - нижняя палуба), бортового и траверзного бронирования. Применено традиционное общее и местное бронирование: противоснарядное - цитадель, башни главного калибра, боевая рубка; противоосколочное и противопульное - боевые посты верхней палубы и надстройки.

Противоснарядная защита жизненно важных частей корабля обеспечивалась общим и местным бронированием, с использованием в основном гомогенной брони. Система общего бронирования включала: цитадель, башни главного калибра, боевую рубку. Броневая цитадель конструктивно сформирована из палубного (броневая нижняя палуба, толщиной - 50-мм), бортовых поясов - 100-мм, носового траверза - 120-мм и кормового траверза - 100 мм, составляла основную массу системы бронирования. Местную противоосколочную и противопульную бронезащиту имели боевые посты верхней палубы и надстройки .

Бортовой броневой пояс включён (интегрирован) в силовую схему корпуса, простираясь вдоль него, от образующей барбета носовой башни главного калибра до образующей барбета кормовой башни главного калибра, возвышаясь над ватерлинией на 0,5 м, имеет толщину: от 32-го до 170-го шпангоута - 100 мм, в оконечностях - 20 мм.

От среза передней башни главного калибра до среза задней башни главного калибра, корпус корабля имеет бронированный пояс, возвышающийся над ватерлинией на 0,5 м, толщиной броневого пояса, от 32-го до 170-го шпангоута - 100 мм, в оконечностях - 20 мм. Броневой пояс интегрирован (включён) в силовую структуру корпуса крейсера, что вкупе с 16 герметичными отсеками обеспечивали его весьма высокую противоторпедную живучесть. Эффективность системы бронирования была подтверждена испытательным артиллерийско-торпедным обстрелом натурного отсека, включающего боевую рубку.

Конструктивная подводная защита (не имеет бронезащиты), включает: двойное дно, продольные переборки и поперечные переборки разделяющие корпус, по длине, на 23 основных водонепроницаемых отсека. Непотопляемость корабля обеспечивалась при затоплении трех любых смежных отсеков.

Вес корпуса (с бронезащитой), относительно стандартного водоизмещения составил - 65 % (около 8600 тонн), а вес бронезащиты корпуса - 22 % (около 2910 т).

Толщины бронелистов в системе общего бронирования (цитадель):

• Бортовой пояс - 100 мм (в районе шп.32÷170); 20-мм (в оконечностях)
• Носовой траверз - 120 мм
• Кормовой траверз - 100 мм
• Барбеты артиллерийских башен главного калибра - 130 мм
• Борта отсеков рулевого и румпельного отделений - 100 мм, (сверху - 50-мм).
• Настил нижней палубы - 50 мм; в оконечностях - 20-мм
• Боевая рубка: стенки - 130 мм, палуба - 30 мм, крыша - 100 мм.
• Цилиндрический бронекожух защиты кабельных коммуникаций - 50 мм
• Колосники и решетки шахт машинно-котельных вентиляторов - 125 мм.

Толщины бронелистов в системе местного (противопульно-осколочного) бронирования:

• запасной командный пункт (ходовая рубка) - 10 мм
• Боевые посты внутри башенноподобной фок-мачты (ниже боевой рубки) - 10 мм
• командно-дальномерные посты (КДП) - 13 мм
• кожухи дальномеров - 10 мм
• стабилизированный пост наводки (СПН-500) (включая его барбеты) - 10 мм.
• Бронеканалы - 10 мм.

Главная энергетическая установка

Главная корабельная энергетическая установка (ГЭУ) крейсеров пр. 68-бис, в целом, аналогична ГЭУ крейсеров типа «Чапаев» (пр. 68-к). Состоит из двух автономных эшелонов, размещённых в восьми отсеках. Проектный вес ГЭУ составил - 1911 тонн. Включает: шесть главных вертикальных, водотрубных паровых котлов треугольного типа КВ-68, с естественной циркуляцией (по одному в котельном отделении), оборудованы системой принудительного вентиляторного наддува воздуха в котельные отделения, паропроизводительность каждого, на полном ходу (с учетом 15-процентной перегрузки) - 115 000 кг/ч, рабочее давление пара - 25 кгс/см², температура перегретого пара - 370°±20°С, испаряющая поверхность нагрева - 1107 м², удельный вес - 17,4 кг/л. с.; Два главных турбозубчатых агрегата (ТЗА) - типа ТВ-7, номинальная мощность каждого - 55 000 л. с., суммарная максимальная проектная мощность полного переднего хода - 118100÷128000 л. с., заднего хода - 25270 л. с. (25200÷27000 л. с.) , каждый ТЗА вращает один валопровод, длина валопровода по правому борту - 84,9 метра, по левому (из кормового машинного отделения) - 43,7 метра, гребные валы диаметром - 0,5 м, вращали два латунных винта диаметром - 4,58 метра и массой 16,4 тонн каждый, с частотой вращения - 315 об/мин; Вспомогательные механизмы, устройства, трубопроводы, системы и арматуру.

Главные котлы типа КВ-68 постройки судостроительных заводов, уже не соответствовали уровню развития котельной техники 1950-х годов (имели сравнительно большой удельный вес и низкие параметры пара)… Крейсера проекта 68-бис явились последними кораблями оборудованными котлами типа КВ-68, на советские корабли нового поколения эти котлы не устанавливались.

Главные ТЗА типа ТВ-7, производства Харьковского турбогенераторного завода (ХТГЗ), в целях повышения надёжности, оборудованы регулируемыми направляющими лопатками (направляющим аппаратом) на входе активной ступени, что обеспечило снижение уровня усталостных напряжений в рабочих лопатках с активными профилями.

Два вспомогательных котла типа КВС-68-бис паропроизводительностью по 10,5 т/ч, обеспечивали отопление и бытовые нужды экипажа на стоянке. Выработку электроэнергии обеспечивали пять турбогенераторов типа ТД-6 и четыре дизель-генератора типа ДГ-300 все мощностью по 300 кВт каждый.

Проектный вес ГЭУ составил - 1911 тонн.

Состав главной, котлотурбинной энергетической установки (ГЭУ):

• шесть главных паровых котлов типа КВ-68;
• два вспомогательных котла типа КВС-68-бис;
• два главных турбозубчатых агрегата, типа ТВ-7, общая мощность - 118 100 л.с. (86 800 кВт).;
• пять турбогенераторов типа ТД-6;
• четыре дизель-генератора типа ДГ-300;

Вооружение по проекту

• Артиллерийское :
  • 12 (4×3) × 152-мм (орудия Б-38 в башенных установках МК-5бис)
  • 12 (6×2) × 100-мм (СМ 5 - 1- бис)
  • 32 (16×2) × 37-мм (МЗА В-11 М)
• Торпедное
  • 2 × 5 - 533-мм (ПТА-53-68).
• Мины (может нести мины вперегруз на верхней палубе)
  • 132 (обр. 1908 г.) / 76 (обр.1926 г.) / 68 (КБ «Краб»)

Радиотехническое вооружение

• БИУС - «Звено»
• РЛС общего обнаружения:
  • МР-500 «Кливер » (Big Net) или
  • «Киль»
• РЛС обнаружения НЦ - «Риф »
• ГАС - «Тамир-5Н»
• РЛС управления огнём:
  • 2 × «Залп » для АУ ГК
  • 2 радиодальномера Штаг-Б
  • 2 × «Якорь-М » (в составе СПН-500) для универсальных АУ
  • «Заря» для ТА

командно-дальномерные посты:

• • 2 × КДП2-8-III для артиллерии ГК
  • 2 × СПН-500 для универсальных АУ

теплопеленгаторная станция - «Солнце-1» РЛС госопознавания - «Факел-МО / МЗ»

История

Разработка проекта велась около 15 лет, на основе лёгкого крейсера проекта 68-К типа «Чапаев ». Впервые в этом проекте реализован цельносварной корпус из низколегированной стали (вместо клёпаного), что обеспечило повышение технологичности постройки и снижение экономических затрат.

Для защиты важных частей корабля от артиллерии противника, использована в основном гомогенная броня. Система бронирования конструктивно образована из палубного (броневая - нижняя палуба), бортового и траверзного бронирования. Применено традиционное общее и местное бронирование: противоснарядное - цитадель , башни главного калибра, боевая рубка; противоосколочное и противопульное - боевые посты верхней палубы и надстройки.

Конструктивная подводная защита от воздействия торпедного и минного оружия противника включала в себя двойное дно корпуса (протяжённость до 154 м), систему бортовых отсеков (для хранения жидких грузов) и продольных переборок, а также 23 главных водонепроницаемых автономных отсека корпуса, сформированных поперечными герметичными переборками. В общей и местной прочности корабля значительную роль играла смешанная система набора корпуса - преимущественно продольная - в средней части, и поперечная - в его носовой и кормовой оконечностях.

Расположение служебных и жилых помещений практически идентично принятому на крейсерах проекта 68-К «Чапаев ».

К середине 50-х годов из запланированных 25 единиц проекта 68-бис Свердлов» флот пополнили лишь 14 крейсеров данного проекта, ставшие после списания линкоров типа «Севастополь » основными кораблями в ядре надводных сил ВМФ . К настоящему моменту 13 крейсеров проекта отправлены на слом.

Один из крейсеров этого типа, был продан Турции на металл, но фактически, после исследования особенностей обводов и конструкции корпуса, был испытан ВМС США в качестве корабля-мишени в ходе учений. В результате торпедного обстрела корабль, благодаря бронированному корпусу, остался на плаву. От среза передней башни главного калибра до среза задней башни главного калибра корпус корабля имел бронированный пояс от 0,5 м выше ватерлинии до киля толщиной 100 мм, броневой пояс интегрирован (включён) в силовую структуру корпуса крейсера, что вкупе с 16 герметичными отсеками обеспечивали его весьма высокую противоторпедную живучесть. [ ]

Корабли

Модификации

• 68-бис - базовый проект с артиллерийским вооружением ()
• 67-ЭП - на одном корабле в опытном порядке установлен ПКРК КСС «Стрела» () («Адмирал Нахимов»)
• 67-СИ - проект переоборудования пр.67-ЭП для совместных испытаний ПКРК КСС «Стрела» ()
• 67-бис - проект переоборудования крейсеров с установкой ПКРК П-6 ()
• 71 - проект оснащения крейсеров ЗРК ДД «Волхов» вместо части артвооружения ()
• 70 - проект переоборудования в крейсера ПВО с установкой ЗРК ДД «Волхов» ()
• 70-Э - на одном корабле в опытном порядке установлен ЗРК «Волхов» () («Дзержинский»)
• 64 - проект оснащения крейсеров управляемыми ракетами взамен артвооружения ()
• 68-А - усилено зенитное вооружение (30-мм ЗАК АК-230), новое РЭВ (на трёх кораблях в начале -х)
• 68-У1 / У2 - крейсера управления с новым РЭВ, установлен ЗРК СО «Оса-М» ( -) («Жданов» / «Адмирал Сенявин»)
• 68-бис-ЗиФ - на семи строящихся кораблях была усилена артиллерия, увеличено водоизмещение (недостроены)

Вступили в строй

1. «Жданов » - БФ, ЧФ
2. «Адмирал Ушаков » - БФ, СФ, ЧФ
3. «Адмирал Лазарев » - БФ, СФ, ТОФ
4. «Александр Суворов » - БФ, СФ, ТОФ
5. «Адмирал Сенявин » - СФ, ТОФ
6. «Молотовск » («Октябрьская революция») - СФ, БФ
7. «Дмитрий Пожарский » - СФ, ТОФ

Строительство прекращено

«Щербаков»

Заводской номер: 627.

• июнь 1951 года - заложен на ССЗ № 194 («Завод им. А. Марти », Ленинград).
• 31 августа 1951 года - зачислен в списки ВМФ .
• 17 марта 1954 года - спущен на воду.
• 2 сентября 1959 года - снят со строительства при технической готовности 80,6 % и исключён из состава ВМФ .

«Адмирал Корнилов»

Заводской номер: 395.

• 31 августа 1951 года - зачислен в списки ВМФ .
• 16 ноября 1951 года - заложен на ССЗ № 444 («Завод им. А. Марти», Николаев).
• 17 марта 1954 года - спущен на воду.
• 2 сентября 1959 года - снят со строительства при технической готовности 70,1 % и исключён из состава

ДИВИЗИОН ГЛАВНОГО КАЛИБРА (1 АД)

Корабли проекта 68-бис типа «Свердлов» стали самыми многочисленными представителями своего класса советской постройки.

Благодаря своей удачной конструкции и главным образом сильному артиллерийскому вооружению, последние наши классические крейсера оказались настоящими долгожителями, будучи востребованными в разные годы противостояния на море на всех четырех флотах страны.

Эти, безусловно, красивые корабли с поднятыми флагами расцвечивания не одно десятилетие были неотъемлемой частью флотских парадов в Севастополе и Ленинграде, Балтийске и Североморске, Кронштадте и Владивостоке, а также на безымянных якорных стоянках в «точках» на шельфах морей и океанов.

Но парады и праздники были все же для этих кораблей исключением, правилом же всегда оставалась служба — напряженная и непростая международная ситуация к тому обязывала.

Реализуя на практике крылатое макаровское — «В море — дома, на берегу — в гостях», долгими месяцами находились крейсера в море, возвращаясь в свои базы только для межпоходового ремонта, пополнения запасов и короткого отдыха экипажа. Затем все повторялось сначала.

Моряки, служившие на крейсерах пр.68-бис, справедливо гордились своими кораблями, которые могли нести службу по всех морях и океанах в самых сложных условиях обстановки. При этом крейсера зачастую обеспечивали несение БС другими кораблями и судами. Они снабжали своих товарищей топливом, свежевыпеченным хлебом и другими продуктами, на их палубах получали возможность кратковременного отдыха экипажи подводных лодок, при необходимости корабельные медики оказывали медицинскую помощь морякам других кораблей.

До пополнения советских флотов новыми ракетными противолодочными и авианесущими кораблями крейсеры пр.68-бис были самыми мощными надводными кораблями ВМФ СССР.

Многие из них выполняли функции флагманских кораблей дивизий, эскадр, флотилий и флотов. Их вооружение и технические средства являлись достаточно современными на протяжении почти 40 лет. Причин такого поразительного долголетия много. В первую очередь — это артиллерийское вооружение, в целом не уступавшее лучшим мировым аналогам.

На снимке — крейсер «Свердлов» начала 60-ых годов

Артиллерию главного калибра кораблей пр.68-бис, а, следовательно, и крейсера «Жданов» составляли 12 152-мм орудий Б-38 с длинной ствола в 57 калибров в 4-х трехорудийных башнях МК-5-бис, располагавшиеся в диаметральной плоскости корабля линейно-возвышенно, двумя группами — по две башни в носу и корме. Орудия Б-38, спроектированные КБ завода «Большевик» г. Ленинград в 1940 г. выпускались с перерывом с 1940-1955 годы.

Головные образцы пушек успели испытать еще до Великой Отечественной войны. Первый модернизированный образец МК-5-бис изготовили на ЛМЗ в мае 1950 года. Всего же на этом заводе с 1949 по 1955 годы произвели и сдали 88 башен.

Установки располагали собственным радиолокационным дальномером «Штаг-Б» (2-я и 3-я башни) и оптическим прицелом АМО-3. Башни могли управляться как изнутри (местное управление), так и дистанционно — из центрального артиллерийского поста посредством системы дистанционного управления Д-2.

Радиодальномер «Штаг-Б» сантиметрового диапазона предназначался для управления стрельбой артиллерии главного и универсального калибра. Он был принят на вооружение в 1948 году. Дальность обнаружения надводной цели (эсминец) составляла на испытаниях 120 кбт, дальность точного сопровождения — 100 кбт, средняя ошибка измерения дистанции 15 м.

Боекомплект ГК включал бронебойные, полубронебойные, осколочно-фугасные, осветительные и дистанционные снаряды (всего 2130 снарядов и 2250 зарядов в погребах и 72 снарядов в кранцах первых выстрелов). Снаряды и заряды хранились в специально оборудованных погребах из расчета 570 зарядов для башен 1-3 и 540 для башни 4 на штатных стеллажах, за исключением небольшого числа, размещавшегося в кранцах первых выстрелов. Находились по 18 снарядов (всего 72).

Разгрузка и загрузка стеллажей предусматривалась только ручным способом во избежание самопроизвольного перекатывания снарядов. Каждый снарядный погреб имел по три транспортера, два параллельно ДП и один — поперек ДП, в плоскости шпангоута.

Все зарядные погреба располагались на 2-й платформе и отделялись от снарядных, а также от подбашенных отделений башен ГК. Заряды хранились в огнестойких асбестовых футлярах, которые помещались внутрь металлических. Последние, в свою очередь, находились на стеллажах сотового типа, располагавшихся в продольном и поперечном направлениях. Разгрузка и подача зарядов к электрическим элеваторам предусматривались только вручную.

Боезапас (снаряды и заряды) из погребов подавались с помощью электрических цепных элеваторов до перегрузочных отделений, там перегружались во вращающиеся элеваторы, подававшие снаряды и заряды уже непосредственно в боевые отделения башни. Скорость подачи боезапаса предусматривалась в пределах 9 циклов в минуту, вручную — 3 циклов. Каждый снарядный погреб оснащался автономной системой затопления. До уровня верхней кромки стеллажей он мог быть затоплен забортной водой посредством гидравлических эжекторов производительностью 300 т.ч. На каждый из погребов приходилось по одному эжектору. В качестве аварийного способа предусматривалось затопление естественным путем через донный клинкет зарядного погреба. Правда, в этом случае весь процесс занимал 15-16 минут, а вода в погреб со снарядами могла доходить только до уровня действующей ватерлинии и только после того, как уже был полностью заполнен зарядный погреб. Осушение погребов предусматривалось путем спуска воды через спусковые клинкеты в трюмные отсеки с последующим удалением за борт водоотливными и осушительными средствами.

Помимо этого, каждый снарядный и зарядный погреб оснащался автономной системой орошения с подводом воды от пожарной магистрали через клапаны группового действия. Орошение осуществлялось розеточными дренчерами, установленными под подволоком для горизонтальных поверхностей, и лопаточными — для вертикальных поверхностей в проходах между стеллажами. Система орошения могла быть приведена в действие вручную — путем включения крана из погребов и с нижней палубы. И автоматически — при расплавлении легкоплавких замков от повышения температуры свыше 72 градусов и дистанционно — из ПЭЖ путем включения электромагнитного клапана.

Для управления огнем ГК служила система ПУС «Молния АЦ-68-бис» в составе двух автоматов стрельбы с универсальными преобразователями координат, двух резервных автоматов стрельбы (РАС) и 4-х башенных автоматов стрельбы (БАС). Она соответственно, обеспечивала три схемы стрельбы артиллерии ГК — основную, резервную и башенную, в зависимости от обстоятельств ведения боя, характера цели или на случай невозможности управления огнем основным способом.

В резервном режиме ПУС «Молния АЦ-68-бис» обеспечивалась данными от двух 8-метровых дальномеров ДМ-8-1 и визиров центральной наводки ВМЦ-5 (в двух КДП2-8), двух бортовых визиров ВЦУ (в боевой рубке), визиров МБ-6 и 8 —м дальномера ДМ-8-2 (в башнях ГК), радиодальномеров «Штаг-Б» (2-я и 3-я башни ГК), РЛС «Залп» или «Риф», ультразвукового подводного наблюдения и других технических средств. Данные по элементам движения своего корабля поступали от тех же источников, что при основном способе стрельбы.

Система обеспечивала быстрое обнаружение цели и определение ее элементов движения с помощью оптических и радиолокационных средств. Выработку данных центральной наводки для стрельбы по одной или двум целям и передачу данных для ведения огня по береговым целям при наличии видимых ориентиров. Комбинированную — по четырем различным целям, а также самостоятельную стрельбу башен по видимым целям или осветительными снарядами.

Имелась возможность стрельбы ГК методом завес и по самолетам, хотя и достаточно оригинальным — из-за отсутствия таблиц, соответствующих параметрам движения реактивных самолетов — способом. Стремление задействовать 152 —мм орудия в системе ПВО было вызвано отсутствием в 50-е — 60-е гг. ЗРК коллективной обороны и ограниченной дальностью стрельбы 100-мм артустановок.

Учитывая опыт Великой Отечественной войны, в те годы на крейсерах пр.68-бис отрабатывалась и проводилась артиллерийская стрельба по самолетам орудиями ГК. Она выполнялась на «пониженной высоте» табличным способом с применением артиллерийских таблиц ТС-50. Например, если фактическая высота полета самолета была 7000 м, то она уменьшалась вдвое — до 3500 м. Если скорость полета самолета была 200м.с., то она «половинилась» до 100м.с.

Трубка (установка взрывателя — дальность подрыва снаряда) тоже «половинилась». Таким образом, несмотря на отсутствие полноценных таблиц зенитной стрельбы, появлялась возможность обстреливать воздушные цели. Эта зенитная стрельба выполнялась как носовым, так и кормовым эшелонами башен дивизиона ГК. Управлял огнем командир группы управления артиллерийским огнем дивизиона главного калибра (ГУАО ДГК). Он находился на своем КП (командном пункте) — в ЦАП (центральный артиллерийский пост). Как известно дальность стрельбы ГК составляла 168,8 кабельтовых (30.2 км), вес снаряда порядка 55 кг. От взрыва образовывалось большое поражающее пространство.

На снимке — крейсер «Жданов» на бочках, рейд Таллина 1957-1958 годы. Фото капитана 2 ранга В.Смирнова.

После вступления в строй крейсера пр.68-бис много времени проводили в море на различных учениях. Как вспоминает моряк-артиллерист БЧ-2 1АД первого экипажа легкого крейсера «Жданов» Михаил Урванцев — «На берегу мы бывали крайне редко — все время в море! И стрельбы, сплошные стрельбы! Артиллеристы нашего корабля совершенствовали свое мастерство и быстро достигли хороших результатов».

Известно, что в системе боевой учебы советского флота проводились состязания на приз главнокомандующего ВМФ по артиллерийской подготовке. В них принимали участие легкие крейсера всех четырех советских флотов. Состязания устраивались в конце каждого учебного года после того, как на флотах определялись лучшие корабли. Лидеры допускались к таковым стрельбам. Комиссия, назначенная Главкомом ВМФ, определяла лучшего среди лучших. Оценивалась эффективность применения артиллерии крейсера по результатам выполнения на определенном тактическом фоне комплексного боевого упражнения. Корабль, признанный лучшим, награждался переходящим призом главнокомандующего ВМФ.

Первый раз награждение произошло по итогам 1953 года. Правда, тогда в строю находились лишь четыре крейсера пр.68-бис. На Черноморском флоте — «Дзержинский», а на Балтийском — «Свердлов», «Орджоникидзе» и «Жданов».

Так по данным капитана 1 ранга А.Подкользина первыми этот Приз завоевали артиллеристы крейсера «Орджоникидзе». Однако это может быть и не совсем точно. У нас пока нет архивных данных, зато есть эта фотография Михаила Урванцева, на которой моряки 1 АД легкого крейсера «Жданов» с кубком! Снимок начала 1954 года.

13 января 1956 года при подведении итогов за прошедший 1955 год за успехи в боевой и политической подготовке командующий Балтийским флотом наградил крейсер «Жданов» Кубком — «За успешное выполнение состязательной артиллерийской стрельбы».

Занято 2-е место по итогам стрельб на приз ГК ВМФ.

По итогам 1958 года крейсер и артиллеристы вновь стали лучшими на Балтийском флоте и снова 2-е место на приз ГК ВМФ.

Нам удалось связаться с капитаном 1 ранга запаса Замышляевым Владленом Вячеславовичем, служившим на крейсере в течение четырех лет с 1954 по 1958 годы. Он, в частности, вспоминает:

«Я получил назначение на КРЛ «Жданов» в августе 1954 года после окончания высших специальных офицерских классов в г. Ленинграде на должность командира 3-ей башни дивизиона главного калибра, а в 1955 году на должность командира этого дивизиона.

Легкий крейсер «Жданов» (командир кап. 1 ранга Тюняев, затем капитан 1 ранга Васильев, а с 1956 года капитан 1 ранга Гаврилов) входил в состав дивизии крейсеров (командир контр-адмирал Ярошевич) Восточно-Балтийской флотилии (командующий вице-адмирал Абашвили). Главная база флотилии находилась г. Таллин. Летнее, с базированием на ВМБ Таллин и в зимние месяцы с переходом в незамерзающую ВМБ г. Балтийск, которая являлась главной ВМБ дивизии кораблей Балтийского флота.

Корабль проводил боевую подготовку одиночно и совместно с другими кораблями флотилии, включая стрельбу по морским, береговым и низко летящим воздушным целям, в том числе и главным калибром. Наиболее интересным событием в мой период службы на крейсере был дальний поход, который крейсер выполнил в сопровождении двух эскадренных миноносцев Балтийского флота в Средиземное море, с целью нанесения дружественного визита в Югославию (г. Сплит) и Сирию (г. Латакия). Весной 1957 года мы прошли докование в доке ВМБ г. Кронштадта и направились в ВМБ г. Балтийск, минуя Таллин, где оставались наши семьи. Загрузились всем необходимым и в июле вышли в море.

Через датские проливы попали в Северное море, постояли на рейде у Лондона и дальше, минуя Ла-Манш, вышли в Атлантический океан. В Бискайском заливе попали в хороший шторм. Крейсер бросало на больших волнах как шлюпку. Пройдя Гибралтарский пролив, мы наконец вошли в Средиземное море. Все наше дальнейшее движение в Средиземном море проходило вдоль африканского берега. Параллельно с нашим курсом двигалась 6-ая эскадра ВМФ США, а самолеты американцев совершали регулярные облеты наших кораблей на небольших высотах и служили хорошей мишенью для тренировок наших зениток.

Затем был порт г. Сплит в Югославии (официальный визит) и порт г. Латакия в Сирии (неофициальный визит). В октябре 1957 года мы вернулись в г. Таллин. Поставленные перед нашим отрядом кораблей задачи мы выполнили по отзыву командования на «хорошо».

На снимках — кадры из док.фильма визита крейсера в порт Латакия Возвращение крейсера «Жданов» после БС октябрь 1957 года

В июне 1958 года я попрощался с товарищами, с которыми служил на крейсере, в связи с отъездом в Военно-Морскую академию в г. Ленинград, кандидатом для сдачи вступительных экзаменов, в составе группы, в которую я был утвержден командованием ДКБФ.

В.В. Замышляев, 18.04.2011 г.

ЗАМЫШЛЯЕВ ВЛАДЛЕН ВЯЧЕСЛАВОВИЧ Род. 5.VII.1928 г. в г. Одесса. Окончил Ленинградское Военно-морское подготовительное училище (1946), основной факультет Военно-морского Ордена Ленина Краснознаменного училища им. М. В. Фрунзе (1950), Высшие ордена Ленина специальные классы офицерского состава, г. Ленинград (1954), Военно-морскую ордена Ленина академию по специальности «Морское специальное вооружение и системы управления» (1961). Капитан I ранга (1971). Командир башни ДГК ЛК «Выборг» (1950-1953). Командир башни ДГК КРЛ «Жданов» (1954-1955). Командир ДГК КРЛ «Жданов» (1955-1958). Военпред (1961-1963), ст. офицер (1963-1969), начальник группы отдела (1969-1970), зам. начальника отдела (1970-1976), начальник отдела (1976-1978) УРАВ ВМФ. Уволен в запас по выслуге лет (1978). Зам. начальника СКБ — главный конструктор систем, зам. начальника СБ — главный конструктор систем, главный специалист по автоматизированным системам управления в НПО «Астрофизика» Министерства общего машиностроения (1979-2000). Проводил фундаментальные исследования, разработку, изготовление и испытания опытных образцов специального оружия. За время службы в УРАВ ВМФ принимал участие в создании комплексов ракетного оружия ВМФ, от фундаментальных исследований, разработки, изготовления и проведения испытаний опытных образцов до запуска их в серию и поставки новых образцов ракетного оружия на флот. Орден «Знак почета». 13 медалей.

Добавим, что весь экипаж крейсера за успешное выполнение поставленных задач дальнего похода 1957 года, за высокую морскую выучку, дисциплину и организованность был награжден жетонами «За Дальний Поход».

Всего лишь за год до этого вышло соответствующее решение Министерства обороны об учреждении жетона «За дальний поход» для награждения военнослужащих ВМФ, участвовавших в дальних заграничных походах.

Достигнутые успехи прошлых лет в следующем 1959 году экипажу крейсера «Жданов», а, следовательно, и артиллеристам 1 АД, продолжить и развить было не суждено.

Постановка в завод на текущий ремонт с модернизацией отдельных систем и аппаратуры корабля в заводе № 890 г. Таллина длилась по сентябрь того года, затем ходовые испытания и наконец, докование в Кронштадте. Желание «ждановцев» быстрее выйти в море для сдачи курсовых задах подстегивалось и разного рода «байками» о новом большом дальнем походе, чуть ли не в Китай. П

отому приказ ГК ВМФ от 9 декабря 1959 года за № 0549 о решении вывода крейсера «Жданов» в резерв, со статическим методом консервации, вызвал гнетущее состояние у всех моряков. Хотя уже тогда было известно, что, к примеру, 7 недостроенных крейсеров пр.68-бис были отправлены на разделку. Шло сокращение вооруженных сил.

На сегодняшний день установлены следующие фамилии офицеров дивизиона, служивших в 50-60-ых годах.

27 марта 1960 года КРЛ «Жданов» был выведен из боевого состава. Сдав боезапас, корабль перешел в Лиепаю. Там на судостроительно-ремонтном заводе № 29 была произведена консервация. По ее окончании был передислоцирован в Балтийск, где вошел в 35 бригаду кораблей резерва, и находился там в отстои с сокращенным экипажем по 1965 год.

О расконсервации и переходе крейсера из Балтийска в Севастополь подробно описал старшина 1 АД «Жданова» И. Каргерман. ()

К началу 60-х боевая ценность артиллерийско-торпедных кораблей уже была невелика. Поэтому руководство флотов искало пути их эффективного использования в новых реалиях войны на море. Считается, что идея переоборудования КРЛ пр.68-бис в корабли управления (КУ) возникла после появления в составе ВМФ США подобных командных пунктов, переоборудованных в т.ч. и из крейсеров.

Вскоре ЦКБ-17 завершило проработку кардинального переоборудования КРЛ пр.68-бис в корабль управления и результаты представило в конце 1962 года министру обороны СССР маршалу Р.Я. Малиновскому. Предполагалось переоборудовать подобным образом по два КРЛ для СФ и ТОФ. Правда, речь шла и том, что эти корабли будут резервными КП на случай выхода из строя береговых.

В марте 1964 г. ВМФ выдал ТТЗ на модернизацию «Адмирала Сенявина» (ТОФ) по пр.68У, вторым подлежащим переоборудованию крейсером вначале определялся «Дзержинский» (ЧФ), ТТЗ для которого появилось в том же году.

Техпроект 68У «Бухта», разработанный ЦКБ-17 (гл. конструктор К.И.Иванов), был одобрен ВМФ в январе 1965 г. с рекомендацией применения его и для УКРЛ «Дзержинский». В марте техпроект 68У утвердил ГК ВМФ с дополнениями, предусматривавшими демонтаж 3 башни ГК, обеспечение постоянного базирование на корабле вертолета КА-25, установки одного ЗРК «Оса-М» и навигационного космического комплекса «Циклон». Позже средства ПВО усилили за счет установки на борту дополнительных 30-мм АУ АК-230. С учетом замечаний техпроект откорректировали, причем для возможности выполнения требований ВМФ демонтажу подлежали обе кормовые башни ГК.

Работы на «Адмирале Сенявине», поставленном к причалу «Дальзавода», прошли в полном соответствии с проектом.

Вторым кораблем, подлежавшим переоборудованию в корабль управления, вместо «Дзержинского», по причине лучшего технического состояния, стал КРЛ «Жданов». Его ремонт и переоборудование начали на Севморзаводе в декабре 1965 года после расконсервации и ввода крейсера в строй, и перехода из Балтийска в Севастополь.

Правда, при этом ввиду жесткой позиции командования ЧФ, выступившего против демонтажа кормовой группы башен ГК, пришлось ограничиться половинчатым решением — снять лишь 3-ю башню. Как следствие, ЦКБ-17 пришлось разработать еще один, сокращенный вариант переоборудования (для «Жданова»), получивший обозначение 68У1. В свою очередь, прежний проект, по которому велась модернизация «Адмирала Сенявина», стал именоваться 68У2 (цифры в обозначениях соответствуют числу снимавшихся башен ГК).

(Получившая распространение версия, будто бы «Сенявин» лишился двух башен ГК случайно (рабочие «Дальзавода» якобы поторопились, лихо демонтировав обе кормовые башни вместо одной) своего документального подтверждения не находят. — Прим. автора.)

Работы с переменным успехом шли довольно долго, и подошли к концу во второй половине 1971 года. На страницах «ждановского» Форума командир 1 башни ГК Станислав Эдуардович Змачинский рассказал, как начинался новый этап службы уже крейсера управления «Жданов» и в 1 АД БЧ-2. Будет уместно частично его опубликовать и здесь.

На снимках — крейсер «Жданов» Севморзавод 1968-1969 г.г., день ВМФ Севморзавод 1971 г.

«Я был назначен на должность командира 1-й башни главного калибра в мае 1971 года с должности командира батареи ЭМ » Находчивый «, на котором я отнёс свою первую боевую службу. Эта боевая служба, впервые на ЧФ длилась 180 суток.

Прибыл я на крейсер, стоявший у стенки Севморзавода во второй половине рабочего дня. На корабле творилось что-то невообразимое: всюду было полно рабочих, и каждый был занят делом. Личный состав на верхней палубе и в коридорах обеспечивал огневые работы, точек с которыми было не счесть. Вокруг стоял грохот, стук. Обстановка была как в преисподней, дураку было понятно, что идёт завершающая стадия ремонта, даже не идёт, а летит!

Встретил меня командир дивизиона капитан 3 ранга Гелумбовский Георгий Петрович, из беседы с которым я узнал много нового и интересного, но отнюдь не радостного для меня. В дивизионе было 3 башни, личного состава — на 3 башни. Штатных командиров башен — вместо трёх — я один. Комдив ласково, но твёрдо объяснил мне, что командовать я буду «пока» всеми тремя башнями и подчинённых у меня будет около сотни человек. «Перспективочка» была не из приятных, тем более, что на штате стоял личный состав лишь первой башни, а остальные были «директивными», т.е. штаб 30 ДиПК (дивизии противолодочных кораблей) своей директивой набрал на кораблях дивизии штатных должностей по количеству боевых номеров в двух башнях ГК (комендоры, акустики, электрики, минеры...), на которых и числился л/с. Отказаться я, естественно, не мог. Так в ДГК стало три офицера: комдив, командир НГУАО лейтенант Кутьин В.Б. и я.

Встала передо мной масса задач. Тут и изучение незнакомой материальной части, боевой и повседневной организации башни и корабля, контроль за представителями промышленности, производящими ремонт не только в 1 БГК, но и ещё в двух башнях. Подготовка и сдача зачётов на допуск к самостоятельному исполнению своих обязанностей и несению дежурства и вахты. Подготовка л/с башни.

По ночам я изучал устройство корабля, — другого времени просто не было. Всего у меня было в три раза больше, чем у «нормального» командира башни: 3 БГК, 3 кубрика, душ офицеров, 3 вент. Вентвыгородки, 6 погребов боезапаса. Особенно убивали объекты приборки только на верхней палубе под моим командованием вместо палубы бака от диаметрали по п/б, находилась вся палуба бака и вся палуба юта.

Короче говоря, всяческих неприятностей я имел в три раза больше чем «обычный» «группенфюрер». Задора и желания служить, причём служить образцово, мне в ту счастливую пору было не занимать. Семья моя жила в Ленинграде, на берег я сходил крайне редко, целиком посвятив себя службе.

На третьи сутки моей службы на крейсере старпом капитан 2 ранга Ефремов арестовал меня на трое суток за недраенную рынду на баке. После обеда на построении по малому сбору можно было наблюдать зелёную-презелёную рынду, висевшую на носовой надстройке. До обеда рабочие разобрали леса на надстройке, скрывавшие рынду и она стала доступна старпомовскому глазу.

«Командиру приборки-3 суток ареста!». Но я был лейтенант нетрусливый и гоношистый. Вместо «Есть!» ответил старпому примерно так: «Пока я выполнял на просторах Мирового Океана задачи боевой службы, Вы в заводе выращивали зелень на рынде, а я теперь за вас должен париться в камере» Старпом чуть не лопнул от злости, но поняв, что перед ним лейтенант какой-то не такой, промолчал. Больше он меня так грубо не трогал.

Своеобразен был командир БЧ-2 капитан 2 ранга Чиняков. Тот нормальным тоном разговаривать вообще не умел — всегда орал. С ним у меня тоже произошёл эпизод. Своё превосходство он подчёркивал тем, что обращался ко всем лейтенантам, и ко мне в том числе, не иначе, как «лейтенант». Мне это быстро надоело. Пришлось ему пару раз внушить, что обращаться следует: «товарищ лейтенант». Чиняков прислушался и стал обращаться, как положено, по уставу. Вообще-то его деятельность запомнилась мне только криком и гопничеством в поведении. Он постоянно внушал нам: «Вот перейдём в дивизию — там вас держать не будут! Всех быстро поснимают!». В итоге после первого же смотра штабом флота сняли с должности Чинякова и несколько старших офицеров. Был издан разгромный приказ Командующего Флотом. В приказе в лучшую сторону были отмечены ЦШП, командиром которого был мичман Даниил Романенко и БГК. Тут же о нас написала флотская газета.

Командиром дивизиона ГК был капитан 3 ранга Гелумбовский Георгий Петрович. Это был грамотный и опытный артиллерист, человек гигантской трудоспособности, не опускавший руки перед возникающими трудностями, имевший свой подход к любому члену экипажа. Старшиной команды подачи был главный старшина сверхсрочной службы Юрий Мыслин, ранее работавший в артзаводе, прекрасно знавший мат. часть. То, что башня получила отличную оценку на смотре Командующего — заслуга личного состава, не жалевшего сил, времени, проявившего подлинное трудолюбие и настойчивость. Впереди стояли более трудные задачи — отстрел материальной части после ремонта, отработка курсовых задач, приём боезапаса, выполнение стрельб.

С осени 1971 года экипаж занимался их выполнением. Крейсер отошёл от стенки Севморзавода и постоянно базировался на бочках в Северной бухте. Рабочих, завершавших ремонт, доставляли на борт заводскими катерами. Организация службы на корабле была крайне низкой.

Мы настойчиво учились, овладевали всеми премудростями крейсерской службы, часто выходили в море. Особенно быстро и разумно это стало получаться с приходом на крейсер нового старпома капитана 2 ранга Шакуна Анатолия Моисеевича. Шакун был настоящим морским волком — знающим, казалось бы, всё на свете, требовательным до такой степени, что многие не только матросы, обходили его по другому борту.

С другой стороны, он относился к людям по-человечески. Вспоминается такой случай: на юте стоит с чемоданом и отпускным билетом в кармане командир батареи ДУК лейтенант Костин В.К.. Стоит долго — баркасы в рейсе, проходящие плавсредства не подходят. Появившийся на юте старпом, поняв обстановку, приказывает вызвать к правому трапу командирский катер, сажает в него лейтенанта, даёт рейс на Графскую пристань и сам провожает катер, стоя на верхней площадке трапа вместо дежурного по кораблю. Проводив катер, он со своей неповторимой улыбкой говорит присутствующим: «Отпуск-дело святое». Пусть лейтенант погуляет!

Все стрельбы мы выполняли с оценками не ниже «хорошо». Сейчас уже точно не помню, но и «хорошо» вроде бы не было. Ну да ладно, не будем хвастаться. Но точно — ни одной стрельбы не завалили. Большая заслуга в этом командира НГУАО ДГК старшего лейтенанта Валерия Борисовича Кутьина — его задача была посложнее нашей, а нам что, — лишь бы снаряды все вылетели, а куда попадут? На то есть управляющий огнём — командир дивизиона.

На снимках — Ст.лейтенанты Э.Змачинский и В.Кутьин День ВМФ 1972г. старпом капитан 2 ранга Ан.М.Шакун и командир ГУАО ст.лейтенант В.Б.Кутьин Североморск 1972 г.

Вначале на проведение стрельб к нам в командировку прибывали с другого корабля капитан-лейтенанты Варяница и Иванников, затем на постоянной основе были прикомандированы командир 2 БГК капитан-лейтенант Владимир Чеботарёв и командир 3 БГК капитан-лейтенант Александр Васин. Служить стало значительно легче, тем более что оба были опытными артиллеристами«.

В течение учебного года боевой подготовки главный калибр крейсера выполнял не менее пяти зачетных стрельб по морским целям и три-четыре — по берегу. К выполнению калибровых стрельб крейсер приступал только после отработки боевой организации на многочисленных боевых учениях и выполнения полного комплекса стволиковых стрельб. Каждой зачетной стрельбе предшествовала одна подготовительная стрельба и одна чисто учебная — стволиковая, которая выполнялась в условиях зачетной, но с 50 процентами боезапаса.

К стрельбе главным калибром готовились заблаговременно. Снимались плафоны, укреплялись приборы, задраивались горловины, люки, лазы, двери. Все, что могло лопнуть, отвалиться или упасть от сотрясений при залпах — по возможности убиралось.

И все равно после каждой стрельбы имелись небольшие, но потери имущества. Как вспоминал командир БЧ-5 капитан 2 ранга Виктор Иванович Смирнов — когда крейсер стрелял всеми башнями, от сотрясений лопались пожарные магистрали.

К моменту стрельбы личный состав башни главного калибра в количестве 30 человек усиливался так называемым «приходящим личным составом». В «приходящие» по тревоге зачислялись матросы службы снабжения, боцманской команды и других команд и служб. В итоге число моряков башни достигало 60 человек. «Приходящие» наравне с основным расчетом башни участвовали в сложной организации бесперебойной подачи боезапаса к стреляющим орудиям. Поэтому они всегда принимали участие во всех тренировках личного состава башен главного и универсального калибра.

Огонь по морским целям велся только практическими снарядами. Угол возвышения орудий обычно не превышал 18-20 градусов. Если из 72 снарядов два-три «дырявили» щит — это было большой радостью для БЧ-2. Основным способом стрельбы являлся смешанный способ, когда дистанция измерялась с помощью радиолокационной станции, а курсовой угол — оптическим способом. Но выполнялись стрельбы и оптическим способом, когда расстояние до цели измеряли только дальномерами.

Поэтому дальномерщики, от которых зависела точность и успех всей стрельбы, тренировались ежедневно, «гоняя» свои 8-метровые дальномеры по разным целям. Даже когда крейсер стоял в бухте на якоре или бочках, дальномерщики по два-три раза в день проводили тренировки, работая на разных дистанциях.

«Как правило, два-три месяца молодым матросам хватало, чтобы освоиться с премудростями БЧ-2 и своими обязанностями, — вспоминает бывший командир дивизиона главного калибра капитан 2 ранга в отставке Валерий Борисович Кутьин, — в те годы БЧ-2 не имела особых проблем с подготовкой кадров. Тем более что в 70-х годах прошлого века моряки служили по три года и большую часть службы проводили на крейсере, так что знали и умели они очень многое. Отсюда и результаты стрельбы были высокими».

Хорошо подготовленный личный состав БЧ-2 добивался накрытия цели с третьего залпа. Морскую цель представлял большой корабельный щит БКЩ размерами 65 на 13. Его буксировали со скоростью не менее 14 узлов. «Жданов», двигаясь со скоростью 22-24 узла, вел огонь на дистанциях 95-100 кабельтовых. Стреляли все башни главного калибра поочередно, но каждая только двумя стволами. Трехорудийными залпами стрелять запрещалось. Большим количеством орудий главного калибра не стреляли по соображениям безопасности средств связи.

Мало кто наблюдал со стороны за стрельбой главного калибра крейсера пр.68-бис. Обычно стрельбы выполнял один крейсер, реже ему «в нагрузку» выделялся один-два эсминца. Совместной стрельбы хотя бы двух крейсеров данного проекта никто из офицеров БЧ-2 припомнить не может.

Практические снаряды, упав в море, поднимали столбы воды высотой более 20 метров. Эти «всплески», как их называли артиллеристы, могли засечь дальномеры на дистанциях около 18 км., даже если снаряды перелетали через буксировочный корабельный щит. А его конструкция возвышалась от уреза воды на 12-15 метров. Третий залп, как правило, накрывал цель. Остальные снаряды падали в непосредственной близости от щита, «поражая» цель. За год главный калибр выпускал по морским целям около 350 снарядов.

«Обычно мы стреляли по щиту на полигоне боевой подготовки, лежащим километрах в двадцати северо-западнее Севастополя, — вспоминал командир БЧ-2 «Жданова» в 1972-1981 годах капитан 2 ранга Виктор Прокофьевич Чегринец, — как правило, двумя стволами одной башни. Темп выдерживался нормативный. Очередной залп главного калибра следовал через 12 секунд. Дистанция стрельбы по корабельному щиту назначалась в 100-110 кабельтовых, что соответствовало наиболее эффективному использованию артиллерии, если учитывать, что бой бы велся с равноценным противником.

На снимках — командир ГУАО капитан — лейтенант В.Кутьин во время тренировок и с подчиненными ЦАП 1974-1975 годы.

Даже при неполном залпе башен — корпус крейсера испытывал большие нагрузки и вздрагивал. От сотрясений ряд корабельных систем и оборудование помещений получали легкие повреждения, которые устранялись по окончании стрельбы. По свидетельствам командиров дивизионов главного калибра — всплески от падений 55-кг. снарядов хорошо читались на экране РЛС «Залп», ибо достигали высоты 20 метров.

По ним вводились необходимые корректуры, и почти всегда третий залп шел на поражение. При лучших стрельбах в щит длинной 30 метров и высотой 8 метров попадало до 5 снарядов.

В год крейсер сдавал три зачетных стрельбы. Им предшествовали 3-4 подготовительные стрельбы, 2-3 стрельбы проводилось по берегу (на мысе Чауда). Если намечалась призовая стрельба, то без 4-5 тренировочных стрельб к ней корабль не допускался.

В ходе боевой подготовки планировались стрельбы всем имеемым типом боезапаса — бронебойными снарядами, полубронебойными, осколочно-фугасными, осветительными и практическими. Причем — с пониженно-боевыми (16 кг.) и боевыми (24 кг.) зарядами.

Расчеты башен, групп управления артиллерийской стрельбой натаскивали каждый день так, чтобы у особо важных специалистов не пропадали практические навыки, аккуратность в боевой работе и требуемый автоматизм. Точную наводку орудий выверяли по звездам.

На снимках — Виктор Кузнецов с товарищами по посту, середина 70-ых.

В каждом башенном расчете очень щепетильно выбирались — один горизонтальный наводчик, три вертикальных наводчика, а на каждое орудие — замочный и досылающий. От качества их боевой работы всецело зависел результат стрельбы. Каждый наводчик должен был уметь быстро и точно установить ствол на нужный угол возвышения или по азимуту. Погрешность допускалась в 4 тысячных дистанции.

Кроме того, на каждый ствол приходился раздевающий. Ведь заряды доставлялись элеваторами одетые в футляры. Раздевающий вскрывал футляр и передавал заряд досылающему. Если снаряд заходил в канал ствола с помощью автоматического электрического прибойника, то заряд (картуз с порохом) досылался вручную. Эта операция возлагалась на досылающего.

Замочный должен был закрыть замок, убедиться в готовности к залпу и быстро вставить воспламенительную трубку. И весь цикл зарядки орудия и подготовки к стрельбе повторялся через каждые 12 секунд — так требовали нормативы. Хотя в артиллерийской практике редко, но случались затяжные выстрелы, высокая организация боевой работы БЧ-2 не допускала чрезвычайных происшествий.

«Самая интересная стрельба была в моей артиллерийской практике по берегу в районе мыса Чауда с корректировкой на вертолете, — делился своими впечатлениями Виктор Прокофьевич Чегринец, — крейсер стрелял осколочно-фугасными снарядами, и я наблюдал картину поражений объекта сверху. Ведь обычно я находился в КДП и видел лишь цель в дальномер или на развертке РЛС. Падения снарядов при стрельбе по морской цели кажутся далекими и плоскими. С вертолета — вырисовывается совершенно другая картина, здесь ты как корректировщик чувствуешь все поле боя, паришь над ним, словно зоркий орел и с помощью карты направляешь ударную мощь крейсера в нужное место».

На снимке — моряки-комендоры 1 АД призыва 1971-1974 гг.

Несмотря на то, что КРУ «Жданов» на боевых службах приступил к выполнению своих новых основных обязанностей в роли командного пункта 5 Средиземноморской эскадры, артиллеристы по-прежнему упорно тренировались и оттачивали свои навыки.

Нового успеха 1 АД достиг в 1974 году, когда по итогам стрельб было занято 1-е место на Черноморском флоте и 2-е место на приз ГК ВМФ. В зачет морякам-атриллеристам можно зачислить ночную стрельбу в Средиземном море в ходе учений «Океан-75», а также стрельбы в ходе БС 1976 года.

Шли годы, менялся личный состав, крейсер вновь прошел очередной капитальный ремонт и модернизацию. В новой кампании уже 1981-1986 годов корабль вновь «ожил» после заводских лет «без моря», вновь достиг состояния боевого уровня. Вскоре одна боевая служба стала менять другую, порой перерыв между ними составлял меньше месяца.

О тех годах мы еще вспомним и не раз. И, конечно, о том, что по итогам стрельб в 1985 году КРУ «Жданов» не только занял уже довольно привычное 1-е место на ЧФ, но и завоевал Приз Главнокомандующего ВМФ!

Вспоминает участник той стрельбы командир БЧ-1 капитан 2 ранга в запасе Ринат Сабиров.

«В 1985 году крейсер был допущен к выполнению артиллерийской стрельбы главным калибром на приз главнокомандующего ВМФ. Командовал кораблем капитан 2 ранга Кудрявцев В.Ю., командиром БЧ-2 был капитан 2 ранга Королев Виктор. Грамотный артиллерист, энергичный и трудолюбивый офицер.

Если не изменяет память, было это в апреле месяце. Вышли на выполнение стрельбы. На борту находились — представитель УБП главного штаба ВМФ, УРАВ ВМФ, 4 отдела ЧФ, командир 150 ОБРК капитан 1 ранга Еремин с походным штабом. Графический план выполнения стрельбы был утвержден командующим ЧФ. Исходная точка начала маневрирования для нас была назначена на северной кромке полигона БП № 68, а буксиру со щитом — на южной. Какого же было наше удивление, когда на траверзе маяка Херсонесский радиометрист РЛС „Дон“ доложил — „Вижу двойную цель!“.

Это был буксир со щитом, который двигался на нашу исходную точку. Комбригом было принято решение — нам полным ходом немедленно следовать в исходную точку буксира. Решение верное, так как начни разбираться с буксиром — что и как — точно завалили бы стрельбу. Последнему необходимо было тащиться до точки часа 3.5 — 4. Отстрелялись на „отлично“! При осмотре щита было обнаружено 5-6 попаданий. На других флотах отстрелялись плохо, да и воинская дисциплина подвела.

Так мы завоевали приз ГК ВМФ. Управлял огнем башен ГК капитан 3 ранга Сибирев Илья, командир 1 АД. От имени командующего ЧФ за призовую стрельбу были поощрены — командир БЧ-2 — биноклем, командир БЧ-1 — радиоприемником, командир 1 АД — часами. Позднее артиллеристам 1 АД был вручен Кубок, который на протяжении года хранился в секретной части крейсера.

Прилагаю выполненную по памяти План-схему той стрельбы. Небольшое добавление. Перед пристрелкой репера, производилось сжигание смазки, а также перед выдачей целеуказания производилось сличение элементов движения цели, выработанных штурманом, БИП и ЦАС».

На снимке — командир 1 АД капитан 3 ранга Бортник Э.В. во время стрельб.

КОМАНДИРЫ АРТДИВИЗИОНА ГЛАВНОГО КАЛИБРА (1 АД)В 70-80-Х ГОДАХ

Капитан 3 ранга Гелумбовский Георгий Петрович Капитан-лейтенант Кутьин Валерий Борисович Капитан 3 ранга Бортник Эдуард Васильевич Капитан 2 ранга Сибирев Илья Валентинович Капитан 3 ранга Дощечников Михаил Федорович

КОМАНДИРЫ БАШЕН ГЛАВНОГО КАЛИБРА 70-80-Х ГОДАХ

Старший лейтенант Змачинский Станислав Эдуардович Капитан-лейтенант Чеботарев Владимир Иванович Старший лейтенант Васин Александр Иванович Капитан-лейтенант Бологурин Сергей Александрович Старший лейтенант Селиванов Капитан-лейтенант Воеводкин Виктор Иванович Капитан-лейтенант Махно Вадим Петрович Старший лейтенант Богданов Алексей Алексеевич

КОМАНДИРЫ ГРУПП УПРАВЛЕНИЯ

Старший лейтенант Кутьин Валерий Борисович Старший лейтенант Жиляев Виктор Капитан-лейтенант Бондаренко Владимир Иванович Капитан-лейтенант Бологурин Сергей Александрович

ЗАМ. КОМАНДИРА 1 АД ПО ПОЛИТЧАСТИ

Капитан-лейтенант Танасов Валерий Борисович Капитан-лейтенант Сетманцев Юрий Васильевич Капитан-лейтенант Рудгенский Сергей Дмитриевич

На снимке — л.с. 4 башни ГК с командиром капитан-лейтенантом В.Махно и мичманом Мартиросяном. Матросы и старшины — Бобров, Солнцев, Пынзарь, Кудретов, Романченко, Нусратов, Педорченко, Павлов, Шамухамедов, Шарафутдинов, Швыркин. Тищенко и др. 1982-1984 годы

Осенью 1986 года КРУ «Жданов» встал на очередной текущий ремонт и некоторую модернизацию средств связи, как выяснилось — последний. Весной 1988 года его с большими усилиями удалось завершить. К ДНЮ ВМФ того года крейсер-ветеран под командованием капитана 2 ранга Адама Римашевского, в очередной раз изменив свой внешний вид, смотрелся как в лучшие свои годы.

Командование ЧФ, 150 бригады ракетных кораблей готовило «Жданов» прежде всего к большим учениям «Осень-88». Корабль должен был в них участвовать как в качестве корабля управления, так и корабля огневой поддержки намечаемого крупного морского десанта.

Капитан 2 ранга Ринат Наилович Сабиров вспоминает: -

«Основной задачей была высадка морского десанта в районе села Григорьевка под Одессой. За действиями кораблей и десанта наблюдал М.С.Горбачев со свитой. Им специально был построен наблюдательный пункт на берегу. КРУ „Жданов“ входил в состав ОКОП (отряд кораблей огневой поддержки). Кстати, участвовали в учениях, не сдав задачу К-2, так как только-только сдали К-1. В районе высадки десанта никаких полигонов БП нет и он очень сложный в навигационном отношении. Просто было выбрано место, чтоб с берега можно было наблюдать за действиями участвующих сил. В момент высадки стреляли главным и универсальным калибром, но холостыми. Оценили наши действия высоко».

Благодаря воспоминаниям прежде всего артиллериста ДУК Валерия Волкова, а также вертикального наводчика 1 АД Павла Кузнецова на страницах «ждановского» Форума, мы смогли узнать многое из того как проходила служба на крейсере в течение последних лет, а точнее периода 1988-1989 годы. ().

В 1988 году крейсер «Жданов» после выхода из завода получил «второе рождение», ставшее его «предсмертным рывком» — пишет Валерий Волков. В течение последующего года участвовал во всех учениях флота, стрельбах и парадах... до самой постановки к своим собратьям — «Дзержинскому», «Ушакову» и «Кутузову» у Троицкой пристани.

Корабль воспитал свое последнее поколение преданных ему душой матросов, дал почувствовать себя, хоть немного, теми, кто носит имя моряков, прошедших службу на военных кораблях.

В сентябре того года КРУ в составе своей 150 бригады принимал участие в общефлотских учениях «Осень-88». К Одессе шли ночью вдоль побережья ЮБК. Задачей корабля было поражение береговых целей условного противника, обеспечив успешную высадку десанта. Позже в газетах было немало фоторепортажей, где упоминалась авиация, десантные корабли и прочие. В то время было еще, что показать Министру обороны и господам наблюдателям.

Более серьезным испытанием для «Жданова» стали последующие стрельбы в составе кораблей бригады — РКР «Слава» и БПК «Скорый» по самолету-мишени ЛА-17. Тогда в постах БЧ-2 шла серьезная ежедневная подготовка. В мой пост принесли магнитофон «Маяк», на который должны были быть зафиксированы все аудиокоманды во время стрельбы, на линейные графики приборов управления огнем зарядили новую бумагу, связь с башнями проверена и перепроверена, каждый пост был готов к стрельбам.

По плану корабли шли параллельными курсами, каждый корабль имел свой сектор обстрела. «Жданов» стрелял первым, всеми калибрами правого борта. На него в бригаде особо не надеялись, и по сценарию «уничтожить деньги советских налогоплательщиков» — т.е. мишень ЛА-17 — должен был на то время суперсовременный отличный ракетный крейсер «Слава».

Перед стрельбами командир корабля капитан 2 ранга А.Римашевский на построении объяснил экипажу задачу и реальное положение вещей простыми словами — " Или мы, или нас..."

Сам момент стрельб и накал страстей не передать словами. Перед первым залпом крейсер на миг замер, а потом все гремело, тряслось, отваливались куски краски с обшивки и подволока... все длилось менее минуты и как финал крик командира корабля по общекорабельной трансляции — " ВСЕ! ЕСТЬ! «Писец!» и уже обычным голосом — «Командирам БЧ-2 прибыть на ходовой мостик».

Затем были собраны графики с самописцев, пленки с магнитофона для «разбора полетов» — стреляли ведь все дивизионы, но кто сбил не столь важно, главное, что мы смогли! А «Славе» тогда стрелять не пришлось".

«Помню эти стрельбы, — продолжает Павел Кузнецов. В меня лично возник вопрос, как мы будет стрелять по «самолету»... А стреляли так. Есть бронебойные снаряды, есть фугасные, а мы стреляли в тот раз дистанционными гранатами. На конце такого снаряда есть специальная вращавшаяся шкала, где командир орудия выставлял задержку, которую объявлял командир дивизиона. Темп стрельбы боевой, т.е. 12 секунд. Стрелять начал главный калибр, поскольку наши орудия могли быть на 30 км. Напряжение было сильное. Я опустил ствол (11 тонн) на угол заряжания и он застопорился... Ожидание, как показалось было долгим. И вдруг слышу голос комдива «Задержка...»

Я вцепился в «руль» еще крепче, надеясь, что сейчас ствол расстопориться, и я продолжу наводить. Правым ухом слышу — лоток со снарядом опустился, механизм догнал снаряд в ствол. Я позволил себе оглянуться — двое раздевающих уже приготовили заряд (32 кг в мешке).

Как только лоток освободился, командир орудия гаркнул — «Заряд!». Теперь все зависит от меня и от замочного (пока я гоню ствол на наводку, он должен успеть в стреляющий механизм вставить «пистон» и повернуть рычаг «товсь». Как только я выполнил наводку, а он повернул рычаг — цепь стрельбы замкнулась, кнопку залпа должен нажать комдив.

И понеслось! Стволы разом грохнули, и далее все по новой за 12 секунд. Успели выстрелить, по-моему, 3 раза, потом начал универсальный калибр, а потом 37-мм автоматы и АК-230. Наступила пауза. Через некоторое время слышу звук отдраиваемой броняшки, поворачиваю голову и вижу комдива капитана 3 ранга Михаила Дощечникова. Он сиял и буквально прокричал — «Товарищи! Поздравляю — мы ее сбили, именно мы!». Он повторил это еще раз и «полетел» во вторую башню. А я облегченно выдохнул«.

Примерно с конца 1986 года крейсера пр.68-бис практически все поставили на «прикол», на всех флотах. Позже отдельными Приказами ГК ВМФ их стали выводить из состава флота и разоружать. На ЧФ так поступили с крейсерами «Дзержинский» и «Ушаков». Правда, они требовали ремонт и уже не первый год находились на консервации. Однако, даже только-только закончивший капитальный ремонт и модернизацию крейсер «Михаил Кутузов», на который были потрачены десятки миллионов рублей, оказался флоту в тягость, а стране — в ненадобность. Лишь долголетняя борьба «ветеранов-кутузовцев» за свой крейсер, уберегла его от разоружения и сдачи на слом.

Со «Ждановым» поступили иначе. Опять-таки невзирая ни никакие материальные затраты по капитальному ремонту и вводу его в строй, менее через год его убрали в ту же Троицкую. Вначале корабль официально лишили названия в угоду «демократическим требованиям общественности»... Крейсер приказом Главкома был переименован в КРУ-101.

Далее, весной 1989 года произошел трагический случай с матросом БЧ-5 Завкиевым в 3-м котле. От полученных ожогов взорвавшегося испарителя он скончался в госпитале. Под предлогом разбирательства данного ЧП корабль поставили в Троицкую, а потом, дескать, в «консервацию»... Был сдан боезапас.

Началось резкое сокращение личного состава. Собственно на этом заканчивается история службы как 1 АД БЧ-2, так и крейсера.

10 декабря 1989 года в соответствии с приказом МО СССР ввиду неудовлетворительного технического состояния и невозможностью дальнейшего использования по прямому назначению КРУ-101 исключался из боевого состава флота с последующей сдачей в ОФИ на слом...

24 октября 1990 года состоялся спуск военно-морского флага. Крейсер был разоружен. В таком состоянии он еще более года простоял в ожидании увода в Индию для разборки на металл.

«27 сентября 1989 года попрощавшись со „Ждановым“, — пишет Павел Кузнецов, — я отправился дослуживать на БПК „Скорый“. Последний же раз мне довелось увидеть крейсер 27 мая 1991 года. Уезжая на поезде домой, на мгновение мелькнула корма корабля. Отсутствие деревянного настила, а также 4 башни ГК, да и другого вооружения — все говорило о скорой его „кончине“. Стало грустно. Я ехал домой и еще не знал, что через несколько месяцев исчезнет страна, за которую я служил, что останутся лишь воспоминания...

Хорошо, что есть наш сайт, потому как здесь можно вспомнить свою молодость, свои, наверное, лучшие годы жизни, когда ты был частью чего-то большого и был нужен на своем месте».

В статье использованы некоторые отрывки из книги «Крейсера «Холодной войны» В.Заблоцкого и несколько снимков. Остальные фотографии от — капитана 1 ранга Ан. Шакуна, капитана 2 ранга В.Смирнова, капитана 2 ранга В.Кутьина, Ан. Лубянова, а также моряков-«ждановцев» — М.Урванцева, В.Арапова (вырезка из газеты «Флаг Родины»), Н. Бадашева, В.Викарчука, В.Бушуева (Кочеткова-Водотыка), В.Волкова, С.Китель, В.Кузнецова, А.Конончука, И.Мороза, Ан. Никифорова, Ан. Федосеева, фотоколлекционеров — Балакина, Костриченко, Nakat и Интернета.

Подготовили В.Арапов, Н.Казаков, В.Патосин
Опубликовал К. Трунов.
ноябрь 2011 года.

Крейсера проекта 68-бис: "Свердлов" против британского тигра. Часть 2.

Начало:Крейсера проекта 68-бис: становой хребет послевоенного флота. Часть 1.

Сравнив крейсера проекта 68К и 68-бис с иностранными легкими крейсерами довоенной постройки и послевоенными американскими «Ворчестерами», мы до сих пор игнорировали столь интересные послевоенные иностранные корабли, как шведский легкий крейсер «Тре Крунур», голландский «Де Зевен Провинсен», и, конечно, последние британские артиллерийские крейсера типа «Тайгер». Сегодня мы исправим это недоразумение, начав с конца нашего списка - британских крейсеров типа «Тайгер».

Надо сказать, что англичане изрядно затянули процедуру создания своих последних артиллерийских крейсеров. Всего в годы войны было заказано восемь кораблей типа «Минотавр», представлявших собой несколько усовершенствованный вариант легких крейсеров «Фиджи». Три первых «Минотавра» были достроены по первоначальному проекту, причем головной из них был в 1944 г передан канадскому флоту под названием «Онтарио», еще два пополнили списки Королевского флота. Постройка остальных крейсеров вскоре после войны была заморожена, а два корабля, находившихся на ранних стадиях строительства - разобраны, так что к концу 40-х годов британцы имели на плаву три недостроенных легких крейсера этого типа: «Тайгер», «Дефенс» и «Блэйк».
Англичане, в полной мере ощутившие слабость зенитного вооружения собственных крейсеров во время Второй мировой войны, тем не менее не хотели ограничиваться созданием крейсеров ПВО со 127-133-мм калибром. Такие корабли, по их мнению, были слишком слабы как для морского боя, так и для обстрела побережья, а потому решено было вернуться к разработке универсальной тяжелой артсистемы. Первая такая попытка была предпринята еще до войны, при создании легких крейсеров типа «Линдер», но оказалась неудачной. Выяснилось, что башенные установки, сохраняющие ручные операции при заряжании, не будут в состоянии обеспечить приемлемую скорострельность, а создание полностью автоматических артсистем, способных заряжаться на любом угле возвышения, было за пределами имевшихся тогда технических возможностей. Во время войны британцы предприняли вторую попытку.
В 1947 г британцы собрались достраивать крейсера с 9*152-мм универсальными орудиям и 40-мм «Бофорсами» в новых установках, затем проект многократно подвергался изменениям и в итоге, на момент ввода в строй легкий крейсер «Тайгер», располагал двумя 152-мм установками Mark XXVI, рисунок которых приведен ниже:

Каждая из них имела две полностью автоматических пушки 152-мм/50 QF Mark N5, способных развивать скорострельность (на ствол) 15-20 выстр/мин и очень высокой скоростью вертикального и горизонтального наведения, доходящего до 40 град/сек. Для того, чтобы заставить шестидюймовую пушку работать с такими скоростями, пришлось существенно увеличить массу башенной установки - если двухорудийные 152-мм башни «Линдера» весили 92 т (вращающаяся часть), то двухорудийная универсальная Mark XXVI - 158,5 т, притом, что защита башни обеспечивалась всего лишь 25-55 мм броней. Поскольку при скорострельности 15-20 выстр/мин стволы орудий разогревались чрезвычайно быстро, британцам пришлось предусмотреть водное охлаждение стволов.
По всей видимости, именно англичанам удалось создать первую в мире вполне удачную корабельную универсальную 152-мм установку, хотя имеются упоминания о некоторых проблемах в ее эксплуатации. Однако общеизвестно, что универсальность - путь компромиссов, и 152-мм пушка Mark N5 не стала исключением. Фактически англичане были вынуждены свести ее баллистику к американской 152-мм Mark 16: при весе снаряда 58,9-59,9 кг она обеспечивала начальную скорость всего 768 м/сек (Mark 16-59 кг и 762 м/сек соответственно). В сущности, британцам удалось то, что не смогли сделать американцы на своих «Ворчестерах», но нельзя забывать, что англичане завершили свою разработку на 11 лет позднее.
Второй зенитный калибр британских «Тайгеров» представляли три двухорудийных 76-мм установки Mark 6 весьма выдающихся характеристик - ее скорострельность составляла 90 снарядов весом 6,8 кг с начальной скоростью 1 036 м/сек на ствол, при этом стволам также требовалось водяное охлаждение. Дальность стрельбы достигала рекордных для 76-мм пушек 17 830 м. Автор настоящей статьи не имеет информации о каких-либо проблемах с эксплуатацией этой артсистемы, но вызывает некоторое удивление тот факт, что ни на каких иных кораблях Королевского флота она не использовалась. Управление огнем осуществлялось пятью директорами с РЛС тип 903 каждый, причем любой из них мог осуществлять наведение как на надводную, так и на воздушную цель. При этом каждая 152-мм или 76-мм установка имела собственный директор.
Что касается защиты, то тут легкие крейсера типа «Тайгер» соответствовали все тому же «Фиджи» - 83-89 мм бронепояс от носовой и до кормовой 152-мм башни, в районе машинных отделений поверх главного - еще один 51 мм бронепояс, толщина траверзов, палуба, барбеты - 51 мм, башни, как уже было сказано выше - 25-51 мм. Крейсер имел стандартное водоизмещение 9 550 т, энергетическую установку мощностью 80 000 л.с. и развивал 31,5 узла.

Легкий крейсер "Тайгер".

Сравнивая крейсер проекта 68-бис «Свердлов» и английский «Тайгер», мы вынуждены констатировать, что вооружение британского корабля значительно современнее советского и принадлежит уже к следующему поколению морской артиллерии и систем управления огнем. Боевая скорострельность советской 152-мм пушки Б-38 составляла 5 выстр/мин (на учебных стрельбах залпы должны были следовать с двенадцатисекундным интервалом), соответственно, в минуту крейсер типа «Свердлов» мог выпустить из своих 12 орудий 60 снарядов. Британский крейсер имел всего 4 ствола, но при скорострельности 15 выстр/мин мог за минуту выпустить все те же 60 снарядов. Здесь необходимо дать небольшое пояснение - максимальная скорострельность британской пушки составляла 20 выстр/мин, но дело в том, что фактическая скорострельность все же ниже предельных значений. Так, например, для башенных установок МК-5-бис советских крейсеров указывается максимальная скорострельность 7,5 выстр/мин., но на практических стрельбах с нее «спрашивается» в 1,5 раза меньше, т.е. 5 выстр/мин. Поэтому можно предполагать, что реальная скорострельность британских шестидюймовок все же ближе к 15, но никак не к максимальным 20 выстрелам в минуту.
Отечественная РЛС «Залп» (по две на крейсер проекта 68-бис) и СУО главного калибра «Молния-АЦ-68» обеспечивали ведение огня только по надводным целям. Правда, предполагалось, что зенитным огнем 152-мм артиллерии можно будет управлять при помощи ПУС «Зенит-68-бис», предназначенной для управления 100-мм установками СМ-5-1, но достичь этого не удалось, отчего зенитный огонь завесой велся по таблицам. В то же время британские директоры с РЛС тип 903 выдавали целеуказание как по надводным, так и по воздушным целям, что, безусловно, позволяло управлять зенитным огнем британских шестидюймовок многократно эффективнее. Это не говоря уже о том, что углы вертикального наведения и скорость наведения на цель британской установки кардинально превосходила таковые у МК-5-бис: советская башенная установка имела максимальный угол возвышения 45 град, а английская - 80 град, скорость вертикального и горизонтального наведения у МК-5-бис всего 13 град, у английской - до 40 град.
И, тем не менее, в дуэльной ситуации ««Свердлов» против «Тайгера»» шансы на победу советского крейсера значительно выше, чем у «англичанина».
Безусловно, огромное впечатление производит тот факт, что легкий крейсер «Тайгер», имея всего лишь четыре ствола главного калибра, способен обеспечить ту же огневую производительность, как и «Свердлов» с его 12 пушками. Но этот факт никак не должен скрыть от нас, что во всем остальном британская шестидюймовка соответствует американской 152-мм «старушке» Mark 16. А это означает, что возможности «Тайгера» абсолютно ничем не превосходят 12 шестидюймовых орудий американского «Кливленда» и даже уступают ему в огневой производительности, потому что американские пушки были скорострельнее советских Б-38. Но, как мы уже анализировали в предыдущих статьях, дюжина советских 152-мм Б-38 давала советским крейсерам существенные преимущества в дальности и бронепробиваемости перед и американскими, и более мощными английскими 152-мм артсистемами. Ни американские крейсера, ни "Тайгер" не могли вести эффективный огневой бой на дистанции в 100-130 кбт, потому что предельная дальность стрельбы их пушек составляла 123-126 кбт, а эффективная дальность стрельбы - процентов на 25 ниже (менее 100 кбт), так как на близких к предельным дистанциям рассеивание снарядов чрезмерно велико. В то же время советская Б-38 с ее рекордными ТТХ обеспечивала надежное поражение цели на дистанциях 117-130 кбт, что подтверждено практическими стрельбами. Соответственно, крейсер типа «Свердлов» может открыть огонь существенно раньше британского крейсера, и не факт, что вообще даст тому приблизиться к себе, так как по скорости он превосходит «Тайгер», хотя и незначительно. Если же «Тайгеру» повезет и он сможет сблизиться с советским крейсером на дистанцию эффективного огня своих орудий, то преимущество все равно остается за «Свердловым», поскольку при равной огневой производительности кораблей, советские снаряды имеют большую начальную скорость (950 м/сек против 768 м/сек), а, соответственно, и бронепробиваемость. В то же время защита советского крейсера существенно лучше: обладая бронепалубой той же толщины и бронепояс на 12-20% толще, «Свердлов» имеет в разы лучше защищенную артиллерию (175-мм лоб, 130 мм барбет против 51 мм у «Тайгера»), бронированную рубку и т.д. Более мощные пушки при лучшей защищенности и равной огневой производительности обеспечивают крейсеру проекта 68-бис очевидное преимущество на средних дистанциях боя. И, разумеется, не совсем «честный» аргумент - стандартное водоизмещение «Свердлова» (13 230 т) на 38,5% больше такового у «Тайгера» (9 550 т), отчего крейсер проекта 68-бис имеет большую боевую устойчивость просто в силу того, что он крупнее.

Легкий крейсер "Свердлов".

Таким образом, советский крейсер в артиллерийской дуэли превосходит британский, несмотря на то, что артиллерийское вооружение последнего значительно современнее. Что же касается возможностей ПВО, то здесь, казалось бы, следует засвидетельствовать очевидное и многократное превосходство английского крейсера, но… Не все так просто.
Весьма интересно сравнить советскую 100-мм установку СМ-5-1 и английскую 76-мм Mark 6. При простейшем арифметическом расчете получается совершенно безрадостная для отечественных крейсеров картина. Британская 76-мм «спарка» способна за минуту отправить к цели 180 снарядов весом 6,8 кг каждый (по 90 на ствол) т.е. 1224 кг/мин. Советская СМ-5-1, за то же время делая 30-36 выстр/мин 15,6 кг снарядами (по 15-18 на ствол) - всего лишь 468- 561 кг. Получается форменный апокалипсис, одна единственная 76-мм артустановка британского крейсера выстреливает в минуту практически столько же металла, сколько и три бортовых СМ-5-1 советского крейсера…
Но вот ведь незадача, в описании 76-мм творения «сумрачного британского гения» указываются совершенно странные цифры - боекомплект непосредственно в башенной установке составляет всего 68 выстрелов, а подачные механизмы, которыми снабжено каждое орудие, способны обеспечить подачу всего лишь 25 (двадцать пять) снарядов в минуту. Таким образом, за первую минуту стрельбы 76-мм «спарка» сможет выпустить не 180, а всего лишь 118 снарядов (68 выстрелов из боеукладки + еще 50 поднятых механизмами перезарядки). Во вторую и последующие минуты боя ее скорострельность не превысит 50 выстр/мин (25 выстр на ствол). Как же так? Что это за ужасный конструкторский просчет такой?
Но можем ли мы упрекать британских разработчиков в неумении складывать «2+2»? Вряд ли - конечно, в 50-х годах прошлого столетия британская наука и промышленность уже не первые в мире, но все же до уничижительного «Верблюд - это лошадь, сделанная в Англии» еще очень далеко. Скорострельность английской 76-мм Mark 6 действительно составляет 90 выстр/мин на ствол. Но это вовсе не значит, что она способна ежеминутно производить 90 выстрелов из каждого ствола - от этого она просто перегреется и придет в негодность. За первую минуту она сможет выпустить по 59 снарядов на ствол - короткими очередями, с перерывами. Каждую последующую минуту она сможет давать короткие очереди общей "емкостью" не более 25 снарядов на ствол - очевидно, во избежание перегревания. Это, конечно, не более чем предположение автора, и уважаемый читатель сам для себя решит, насколько оно может быть верно. Однако следует отметить еще и вот что: феерическая баллистика британского орудия достигнута в том числе очень высоким давлением в канале ствола - 3 547 кг на см2. Это выше, чем у отечественного 180-мм орудия Б-1-П - у него было всего лишь 3 200 кг/см2. Неужели кто-то всерьез рассчитывает, что в 50-х годах можно было создать артситсему с такой баллистикой и способностью вести длительный огневой бой длинными очередями со скорострельностью 1,5 выстр/сек?
Впрочем, вне зависимости от причин (опасность перегрева или непроходимая альтернативная одаренность конструкторов установки) мы можем лишь констатировать, что фактическая скорострельность британской Mark 6 значительно ниже арифметического расчета по паспортному значению скорострельности. А это значит, что за 5 минут огневого боя советская СМ-5-1, делая 15 выстр/мин на ствол (ей-то ничего не мешает вести огонь продолжительное время с такой интенсивностью), способна выпустить 150 снарядов весом 15,6 кг или 2340 кг. Трехдюймовая «англичанка» за те же 5 минут выпустит 318 снарядов весом 6,8 кг или 2162,4 кг. Иными словами, огневая производительность советской и британской установок вполне сопоставима, с небольшим преимуществом советской СМ-5-1. Но советская «сотка» бьет значительно дальше - ее снаряд летит на 24 200 м, английский - 17 830 м. Советская установка стабилизирована, а вот как с этим вопросом обстояли дела у британской спарки - неизвестно. «Англичанка» имела снаряды с радиовзрывателями, но ко времени вступления «Тайгера» в строй у СМ-5-1 они имелись тоже. И в итоге мы приходим к тому, что, несмотря на всю свою продвинутость и автоматичность, британская 76-мм Mark 6 все же уступала по боевым возможностям одиночной советской СМ-5-1. Осталось только вспомнить, что на крейсерах типа «Свердлов» стояло шесть СМ-5-1, а на британских «Тайгерах» - всего лишь три… Возможно, конечно, что индивидуальные директоры СУО для каждой британской установки обеспечивали лучшее наведение, чем два СПН-500, управлявших стрельбой советских «соток», увы, автор настоящей статьи не располагает информацией для сравнения отечественной и британской СУО. Тем не менее, хотелось бы напомнить уважаемым любителям западной техники, что артиллерийское вооружение британских надводных кораблей оказалось почти бесполезным против атак аргентинских самолетов (даже примитивных легких штурмовиков) - а ведь во время Фолклендского конфликта английскими «стволами» управляли куда более совершенные радары и СУО, чем то, что стояло на "Тайгере".

Интересно, кстати, что массы Mark 6 и СМ-5-1 различаются незначительно - 37,7 т Mark 6 против 45,8 т СМ-5-1, т.е. в части весов и занимаемого пространства они сопоставимы, хотя можно предположить, что «англичанка» требует меньшего расчета.
Итак, мы пришли к тому, что ПВО-возможности 152-мм артиллерии легкого крейсера «Тайгер» многократно превосходят таковые у главного калибра кораблей проекта 68-бис, но при этом 76-мм британский «второй калибр» очень уступает советским «соткам» «Свердлова» и в качестве, и в количестве. Как же сравнить общие возможности ПВО этих кораблей?
Можно предложить достаточно примитивный способ - по огневой производительности. Мы уже рассчитали таковую на пятиминутный бой для 76-мм британской и 100-мм советской установок. Английская 152-мм двухорудийная башня способна за минуту выпустить 30 зенитных снарядов весом 59,9 кг каждый, т.е. 1 797 кг в минуту или 8 985 кг за 5 минут, соответственно две такие башни за то же время выпустят 17 970 кг. Прибавим к этому массу снарядов трех 76-мм «спарок» - 6 487,2 кг и получим, что в течение 5 минут интенсивного боя легкий крейсер «Тайгер» способен выпустить 24 457,2 кг зенитных снарядов. Шесть СМ-5-1 советского «Свердлова» имеют меньшую огневую производительность - вместе они выпустят 14 040 кг металла. Можно, конечно, возразить, что автор сравнивает возможности кораблей при стрельбе на оба борта, а вот в случае отражения атаки с одного борта подавляющее преимущество окажется у британского крейсера, и это правда: две 76-мм установки и 2 152-мм башни за 5 минут выпустят 22,3 т металла, а три советских СМ-5-1 - всего лишь чуть больше 7 тонн. Однако следует помнить, что те же американцы и тогда, и много позднее стремились организовывать воздушные атаки с разных направлений, подобно знаменитым «звездным» налетам японцев во Второй мировой и логичнее будет все же рассматривать именно такую (а не «однобортную») форму воздушной атаки.
А еще не надо забывать вот о чем: по дальнобойности советская «сотка» СМ-5-1 опережает не только 76-мм, но и 152-мм британские артустановки. Подлетное время на средних дистанциях 100-мм снарядов ниже (поскольку выше начальная скорость), соответственно есть возможность быстрее корректировать огонь. Но еще до того, как вражеские самолеты войдут в зону поражения СМ-5-1, они будут обстреляны главным калибром «Свердлова» - практика учений показывает, что советские 152-мм пушки успевали дать 2-3 залпа по мишеням типа ЛА-17Р, имеющим скорость от 750 до 900 км/ч. А кроме того, у советского крейсера имеются еще и 32 ствола 37-мм зенитных автоматов, которые хотя и стары, но все же вполне смертоносны для приблизившегося на дистанцию огня самолета противника - ничего подобного у английского «Тайгера» нет.
Все вышесказанное, конечно, не обеспечивает советскому крейсеру превосходства или хотя бы равенства в возможностях ПВО, но нужно понимать - хотя британский «Тайгер» имеет преимущество по данному параметру, оно не абсолютно. В части ПВО британский легкий крейсер превосходит корабли проекта 68-бис - возможно, на десятки процентов, но отнюдь не на порядки.
В целом же можно говорить, что легкие крейсера «Свердлов» и «Тайгер» сопоставимы по своим возможностям, за небольшим преимуществом советского корабля. «Свердлов» крупнее и имеет большую боевую устойчивость, он лучше бронирован, чуть более быстроходен и имеет преимущество в дальности хода (до 9 тыс. морских миль против 6,7 тыс.). Его возможности в артиллерийском бою против надводного противника выше, но против воздушного - ниже, чем у британского крейсера. Соответственно, можно констатировать, что за счет применения более современных (в сущности, можно говорить о следующем поколении) артиллерии и СУО, англичане смогли сделать сопоставимый со «Свердловым» крейсер в существенно меньшем водоизмещении - все же «Тайгер» почти на 40% меньше.
Но стоило ли оно того? Ретроспективно можно утверждать - нет, не стоило. Ведь что, в сущности, произошло? И СССР, и Великобритания после войны испытывали потребность в современных артиллерийских крейсерах. Но СССР, взяв проверенную технику, к 1955 г достроил 5 кораблей проекта 68К, заложил и сдал флоту 14 крейсеров 68-бис, тем самым создал основу надводного флота и «кузницу кадров» океанского ВМФ будущего. При этом в СССР не пытались внедрить универсальные шестидюймовые «суперпушки», а разрабатывали принципиально новое морское оружие.

А что сделали англичане? Потратив время и деньги на разработку универсальных крупнокалиберных артсистем, они ввели-таки в строй три крейсера типа «Тайгер» - в 1959, 1960 и 1961 гг соответственно. Они действительно стали вершиной артиллерийского дела, но при этом не имели ощутимого превосходства над построенными ранее «Свердловыми». А самое главное - они и не являлись его аналогами. Головной крейсер проекта 68-бис вошел в строй в 1952 году, за 7 лет до головного «Тайгера». А спустя каких-то 3 года после того, как «Тайгер» вступил в строй, флоты США и СССР пополнили ракетные крейсера «Олбани» и «Грозный» - и вот они-то имеют куда больше оснований считаться ровесниками британского крейсера, нежели «Свердлов».
Возможно, если бы англичане меньше времени и средств уделили своим чисто артиллерийским «Тайгерам», то их крейсера УРО типа «Каунти» (переклассифицированные впоследствии в эскадренные миноносцы) не выглядели бы столь ущербно на фоне первых советских и американских ракетных крейсеров. Впрочем, это уже совсем другая история…
К сожалению, о шведских и нидерландских крейсерах ни в отечественных источниках, ни русскоязычном интернете сведений почти нет, а имеющиеся данные весьма противоречивы. Вот, например, шведский «Тре Крунур» - при стандартном водоизмещении в 7 400 тонн ему приписывается бронирование весом 2100 т, т.е. 28% от стандартного водоизмещения! Ни один иностранный легкий крейсер не имел подобного соотношения - вес брони итальянских «Джузеппе Гарибальди» составлял 2131 т, советских «Чапаевых» - 2339 т, но они были куда крупнее шведского корабля. При этом сведения о схеме бронирования весьма отрывочны: утверждается, что корабль имел внутренний бронепояс толщиной 70-80 мм, и при этом две плоских бронепалубы по 30 мм толщиной каждая, примыкавшие к нижней и верхней кромке бронепояса. Но как такое может быть? Ведь машинные и котельные отделения не резиновые - у легких крейсеров, да и любых иных кораблей никогда не было плоской бронепалубы по нижней кромке бронепояса. Бронепалуба либо лежала на верхней кромке, либо же имела скосы, чтобы в районе котельных и машинных отделений обеспечить достаточное пространство между бронепалубой и днищем. Русскоязычные источники утверждают, что помимо указанных 30 мм бронепалуб:
«Над жизненно важными местами имелась дополнительная броня толщиной 20-50 мм»
Обычно под этим понимаются котельные и машинные отделения, а также районы артиллерийских погребов, но дело в том, что домысливать технические характеристики боевых кораблей - дело весьма опасное. Мы уже рассмотрели случай, когда на основании неверной и неполной информации было сделано утверждение, что американский «Кливленд» в 1,5 раза превосходит по бронированию советские крейсера 68-бис, в то время как фактически его защита была слабее таковой у «Свердлова». Допустим все же, что речь идет о защите котельных, машинных отделений и районов башен главного калибра, но тогда следовало бы ожидать указания на суммарную толщину бронепалуб на уровне 80 - 110 мм, в то время как источники сообщают о всего лишь 30+30 мм!
Еще больше запутывает дело утверждение о сходстве схем бронирования «Тре Крунур» и итальянского легкого крейсера «Джузеппе Гарибальди». Последний имел два разнесенных бронепояса - борт защищался 30 мм броней, за ним шел второй бронепояс толщиной 100 мм. Что интересно - бронепояс был изогнутым, т.е. его верхняя и нижняя кромки соединялись с верхней и нижней кромкой 30 мм внешнего бронепояса, образуя как бы полукруг. На уровне верхней кромки бронепоясов накладывалась 40 мм бронепалуба, а выше бронепояса борт защищался 20 мм бронеплитами. Таким образом, вопреки утверждениям о схожести, согласно описаниям русскоязычных источников, схема бронирования «Гарибальди» не имеет с «Тре Крунур» ничего общего. Еще больше ситуацию запутывают рисунки шведского крейсера - практически на всех ясно показан внешний бронепояс, в то время как из описания следует, что пояс у «Тре Крунур» внутренний, а значит, никак не должен быть виден на рисунке.

Здесь можно предположить банальные ошибки перевода: если допустить, что «две 30-мм бронепалубы» шведского крейсера на самом деле являются внешним 30 мм бронепоясом (который мы и видим на рисунках), к которому главный, внутренний, толщиной 70-80 мм примыкает и нижней и верхней кромкой (аналогично «Гарибальди»), тогда схема бронезащиты «Тре Крунур» действительно становится похожей на итальянский крейсер. В этом случае понятна и «дополнительная броня» толщиной 20-50 мм - это бронепалуба, дифференцированная по важности районов защиты. Башни «Тре Крунур» имели посредственную защиту - 127-мм лобовая плита, 50 мм крыша и 30 мм стенки (175, 65 и 75 мм соответственно у советских крейсеров), а вот про барбеты источники ничего не говорят, хотя сомнительно, чтобы шведы о них забыли. Если допустить, что барбеты имели сопоставимую с лобовой плитой толщину, то их масса получалась немаленькой, кроме этого - источники отмечают наличие толстой (20 мм) верхней палубы, которая, строго говоря, броней не являлась, поскольку выполнялась из судостроительной стали, но все же могла обеспечить некоторую дополнительную защиту. И если предположить, что «Тре Крунур» имел барбеты на уровне «Гарибальди», т.е. порядка 100 мм, вертикальное бронирование 100-110 мм (30+70 или 30+80 мм, но фактически даже больше, т.к. второй бронепояс выполнялся изогнутым и его приведенная толщина оказывалась больше) и 40-70 мм бронепалубу (куда помимо собственно брони засчитали и 20 мм судостроительной стали, что неверно, но некоторые страны так делали) - то общая масса брони, быть может, и достигнет искомых 2100 т.

В части вооружения корабли почти идентичны: в качестве главного калибра «Де Зевен Провинсен» имеет восемь орудий 152-мм/53 орудий модели 1942 г производства компании «Бофорс», против семи абсолютно таких же пушек на «Тре Крунур». Орудия «Де Зевен Провинсен» размещались в четырех двухорудийных башнях - точных копиях тех, что украшали корму шведского крейсера. Разница лишь в том, что «Де Зевен Провинсен» и в носу имел пару двухорудийных башен, а «Тре Крунур» - одну трехорудийную. Количество зенитных автоматов также сопоставимо: - 4*2- 57-мм и 8*1- 40-мм «Бофорсов» у «Де Зевен Провинсен» против 10*2-40-мм и 7*1-40-мм «Бофорсов» у «Тре Крунур».
А вот бронирование «Де Зевен Провинсен» ощутимо слабее, чем у шведского корабля - внешний бронепояс толщиной 100 мм, уменьшающийся к оконечностям до 75 мм, палуба - всего лишь 20-25 мм. Энергетическая установка нидерландского крейсера на 5 000 л.с. слабее шведского. Но при этом «Де Зевен Провинсен» значительно больше «Тре Крунур» - он имеет 9 529 т стандартного водоизмещения против 7 400 т «шведа»!
Возможно, что «Тре Крунур» стал жертвой завышенных амбиций адмиралов - кораблестроители как-то смогли упихнуть «хотелки» моряков в очень малое водоизмещение, но это наверняка сказалось на эффективности корабля. Попытки такого рода существовали во все времена военного кораблестроения, но они практически никогда не становились удачными. Возможно также, что шведский крейсер имел более скромные ТТХ, искаженные в западной печати, как это произошло с американским легким крейсером «Кливленд». В любом случае сравнение «Тре Крунур» со «Свердловым» на основании табличных ТТХ не будет корректным.
Что касается «Де Зевен Провинсен», то здесь сравнение крайне затруднено почти полным отсутствием информации по его главному калибру: 152-мм/53 орудиям компании «Бофорс». В различных источниках указывается скорострельность либо 10-15, либо 15 выстр/мин., но последняя цифра вызывает большие сомнения. Если англичане, создавая 152-мм орудие с аналогичной скорострельностью для «Тайгера», вынуждены были применить водяное охлаждение стволов, то на крейсерах Швеции и Нидерландов мы ничего подобного не наблюдаем.

Кормовые башни легкого крейсера типа "Тре Крунур".

Англоязычные источники также не радуют - например, известнейшая электронная энциклопедия NavWeaps утверждает, что скорострельность данного орудия зависела от типа снаряда - 10 выстр/мин для бронебойного (АР) и 15 - для зенитного (АА). Все бы ничего, но в разделе боеприпасов энциклопедия указывает наличие только осколочно-фугасных (НЕ) снарядов!
Ничего не ясно о скоростях горизонтальной и вертикальной наводки 152-мм башен, без чего невозможно дать оценку способности орудий вести огонь по воздушным целям. Утверждается, что орудия имели полностью механизированное заряжание на любом угле возвышения, но при этом масса башни «Де Зевен Провинсен» значительно легче, чем у легкого крейсера «Тайгер» - 115 т против 158,5 т, а ведь британцы свою башню создали на 12 лет позже. Универсальные двухорудийные 152-мм башни для крейсеров типа «Ворчестер», вошедших в строй на год позднее «Тре Крунур», весили свыше 200 т, должны были обеспечивать 12 выстр/мин, но были технически ненадежными.
152-мм орудия «Де Зевен Провинсен» стреляли 45,8 кг снарядом, разгоняя его до начальной скорости 900 м/сек. По своим баллистическим качествам детище компании «Бофорс» уступало советской Б-38, сообщавшей 55 кг снаряду скорость 950 м/сек., но все же превосходило по дальности британскую шестидюймовку «Тайгера» и способно было забросить снаряд на 140 кбт. Соответственно, дистанция эффективного огня у нидерландского крейсера составляла примерно 107 кбт и это уже ближе к возможностям главного калибра «Свердлова». Если «Де Зевен Провинсен» действительно в боевых условиях был способен развить скорострельность в 10 выстр/мин на ствол, то он обладал большей огневой производительностью по сравнению с советским крейсером - 80 снарядов в минуту против 60 у «Свердлова». Но все же крейсер проекта 68-бис обладал преимуществом в дальности и в могуществе снаряда: 25 мм бронепалуба «Де Зевен Провинсен» никак не могла сопротивляться 55 кг советскому снаряду на дистанциях 100-130 кбт, а вот 50 мм палубной брони «Свердлова» удар легкого нидерландского снаряда, скорее всего, отразили бы. Кроме этого, мы знаем, что СУО советского корабля обеспечивало эффективную стрельбу главного калибра на большие дистанции, но мы ничего не знаем о приборах управления стрельбой и РЛС «Де Зевен Провинсен», которые могли оказаться далеко не столь совершенными.
Что касается зенитного огня, то при максимальной паспортной скорострельности в 15 выстр/мин восемь орудий главного калибра «Де Зевен Провинсен» выбрасывали почти 5,5 тонн снарядов в минуту. Шесть СМ-5-1 советского крейсера (также взят максимум - 18 выстр/мин на ствол) - только 3,37 т. Это существенное преимущество, и оно становилось подавляющим в случае обстрела одиночной воздушной цели («Свердлов» не мог, в отличие от «Де Зевен Провинсен», вести огонь всеми установками на один борт). Но следует учитывать, что, в отличие от пушек нидерландского корабля, отечественные СМ-5-1 были стабилизированы, и это обеспечивало им лучшую точность. Кроме того, на вооружение советских установок поступали снаряды с радиовзрывателями (хотя, по всей видимости, это случилось в середине или конце 50-х годов), а вот сведениями о том, что подобными снарядами располагали шведские или нидерландские крейсера, автор настоящей статьи не располагает. Если предполагать, что снарядов с радиовзрывателями у «Де Зевен Провинсен» не имелось, то преимущество в ПВО переходит к советскому крейсеру. Кроме того, приведенные выше цифры никак не учитывают хотя бы и скромные, но все же существовавшие возможности стрельбы главным калибром «Свердлова» по воздушной цели. И самое главное - как и в случае с главным калибром, мы не располагаем информацией о качестве приборов управления зенитной стрельбой нидерландского и шведского крейсеров.
Что касается эффективности зенитных автоматов, то по количеству стволов, безусловно, лидирует советский крейсер, однако эффективность 57-мм установок «Бофорс» должна быть ощутимо выше отечественного 37-мм автомата В-11. Впрочем, для того чтобы уравняться в возможностях с советским кораблем, одна 57-мм «спарка» должна быть эквивалентна трем установкам В-11, что несколько сомнительно.
В целом же можно констатировать, что «Де Зевен Провинсен» уступает советскому крейсеру проекта 68-бис в артиллерийском бою, но значительно превосходит (при наличии снарядов с радиовзрывателями) в части ПВО. Однако этот вывод верен лишь в том случае, если главный калибр нидерландского крейсера полностью соответствует характеристикам, которые дают ему русскоязычные источники, если ПУС и РЛС крейсера не уступают советским, если главный калибр был обеспечен снарядами с радиовзрывателем… При том что перечисленные выше допущения весьма сомнительны. Но даже и в наиболее благоприятном для «Де Зевен Провинсен» варианте, по совокупности боевых качеств он не имеет превосходства над советским крейсером проекта 68-бис.
Эта статья должна была завершить цикл об артиллерийских крейсерах советского флота, но сравнение кораблей типа «Свердлов» с иностранными крейсерами неожиданно затянулось, и на описание задач артиллерийских крейсеров в послевоенном ВМФ СССР места уже не осталось.

Из Вики:
Фертоинг - способ постановки корабля на два якоря, при котором судно в любом положении при разворачивании находится между якорями. Для кораблей класса линкор - тяжелый крейсер, постановка на два якоря способом фертоинга - весьма сложный маневр, требующий отличной выучки швартовой команды и безукоризненной исправности швартовой оснастки корабля. По нормам Адмиралтейства этот маневр должен занимать 1,5-2,5 часа.

7-18 июня 1953 года - первый послевоенный дружественный визит советского корабля. Наш Военно-Морской флот и в мирное время выполняет весьма важные и ответственные задачи по демонстрации флага страны на просторах Мирового океана, повышению международного авторитета государства, а также по укреплению доверия и уважения к России народов посещаемых стран. Все эти задачи были прекрасно решены в ходе визита крейсера "Свердлов" в Англию.

В начале 1950-х годов началась "холодная война". Значительно обострилась международная напряженность, страны Запада резко сократили торгово-экономические, культурные и другие связи с Советским Союзом. Важная роль в проведении этого курса отводилась Военно-Морским Силам. Империалистические государства активно использовали их для устрашения потенциальных противников. Визиты же наших кораблей всегда носили и носят исключительно дружественный характер.
В этих условиях Военно-Морские Силы (10.9 1955 г. ВМС переименовали в ВМФ) были одним из действенных инструментов нашей дипломатии по пропаганде миролюбивой политики Советского Союза среди населения стран Запада. Особенно эффективными в этом отношении были дружественные визиты наших кораблей. Они наглядно демонстрировали уровень развития науки и техники в стране, ее реальную военную мощь и высокий культурный уровень наших моряков. Это служило прекрасным противодействием любым попыткам буржуазной пропаганды представить нас в виде грубых варваров.

В первое послевоенное десятилетие наш военный флот пополнялся кораблями, боевой техникой и вооружением, которые не уступали иностранным образцам. В этот период стали входить в строй и крейсера проекта 68-бис типа "Свердлов". Они предназначались для боевых действий в составе эскадры, а также для поддержки корабельного дозора и разведки, охранения эскадры от атак легких сил противника.

Эти крейсера были самыми сильными артиллерийскими кораблями и стали вершиной эволюции военно-морской техники отечественного флота. Они, безусловно, превосходили своих английских собратьев, находившихся в строю в середине 50-х годов. Особенно существенным было превосходство крейсеров типа "Свердлов" при стрельбе по береговым целям. Здесь надо отметить, что после 1945 года в локальных войнах число выпущенных по берегу 152 - 406-мм снарядов было соизмеримо с общим расходом боеприпасов тех же калибров в ходе второй мировой войны.

В начале 1953 года советские ВМС получили приглашение принять участие в военно-морском параде на Спитхедском рейде Портсмутской военно-морской базы по случаю коронации Ее Королевского Величества Елизаветы II. Предстоял первый за все послевоенное время официальный дружественный визит советского корабля в западноевропейскую военно-морскую базу, да еще с такой ответственной миссией. Выбор пал на головной крейсер новейшей послевоенной серии "68-бис" - "Свердлов" под командованием капитана 1 ранга О.И. Рудакова.

Сложная и интересная судьба была у этого человека. Внешне он напоминал русского былинного богатыря, а по характеру был исключительно порядочным человеком. В 1937 году он в составе экипажа линкора «Марат» принимал участие в военно-морском параде на Спитхедском рейде Портсмута по случаю коронации короля Великобритании Георга VI. В конце 1941 года был назначен помощником командира эсминца «Сокрушительный» Северного флота.

В ноябре 1942 года во время сильного шторма кораблю оторвало кормовую часть корпуса. При спасении экипажа командование кораблем покинуло «Сокрушительный» в числе первых. Состоялся суд, О.И. Рудаков был приговорен к «высшей мере», но затем он был отправлен в штрафбат. После восстановления в офицерском звании, в феврале 1944 года О.И. Рудаков вернулся на Северный флот и продолжил службу на эсминцах, быстро восходя по служебной лестнице.

За сутки до выхода из главной базы флота - города Балтийска на крейсер прибыл военно-морской министр СССР адмирал Н. Г. Кузнецов. Обращаясь к экипажу крейсера, он заявил: "Вам поручено ответственное задание правительства и, выполняя его, вы или поможете правительству делать политику, или помешаете. Выражаю уверенность в успехе вашего похода!"

Для парада на рейде Спитхеда собралось более 200 кораблей. Крейсеру предстояло сложное маневрирование для того, чтобы занять свое место в парадном строю, которое должны были обозначить сигнальным буем с государственным флагом СССР. Рудаков отклонил помощь лоцмана и сам повел корабль. Надо было встать на якорь методом фертоинг, что требовало ювелирной точности в управлении огромным кораблем. По принятым тогда стандартам для кораблей такого класса как "Свердлов" отличной считалась постановка за 45 минут.

"Свердлов" вышел в зону якорной стоянки, однако сигнальный буй отсутствовал. (Позднее командир корабля получил официальные извинения по этому поводу). Штурман быстро установил, что ошибки нет, крейсер вышел точно. При входе на рейд прогремели залпы салюта наций. Это привлекло к нашему кораблю всеобщее внимание. Результаты фертоинговых постановок ранее пришедших кораблей хорошо известны: американский крейсер - 2 часа, французский - 4 часа, а шведский еще больше, завершения его постановки просто устали ждать. "Свердлов" встал на якорь за 12 минут. Это был триумф.

Крейсер простоял на рейде неделю и неизменно пользовался большой популярностью населения. На палубе крейсера постоянно что-то происходило: собирались фотографирующиеся группы, небольшие спортивные соревнования, находившийся на борту Ансамбль песни и пляски Краснознаменного Балтийского флота имитировал на верхней палубе отдых моряков в виде спонтанных песен и плясок. Отличная морская выучка экипажа, высокая культура поведения наших моряков на берегу и интересный отдых матросов на верхней палубе корабля находили доброжелательный отклик в британской прессе.

Парад состоялся 17 июня. Все корабли в праздничном убранстве. Команда корабля выстроена вдоль борта. Хлопают на ветру флаги расцвечивания. На рее фок-мачты крейсера британский и советский флаги - это наш салют английской королеве и ее флоту. Елизавета II на яхте обходит строй кораблей. Наши моряки встречают ее мощным троекратным "Ура!" После парада на флагмане эскадры королева дает традиционный прием для флотской элиты. Старшие офицеры приглашению не подлежат, однако О. И. Рудаков, хотя и имел звание капитана 1 ранга, приглашение получил и даже удостоился чести поприветствовать королеву в числе первых. Торжества закончились салютом и иллюминацией.

Праздник и весь период пребывания нашего крейсера на рейде Спидхейда прошли очень успешно. По сообщению нашего посольства в Лондоне, в деле покорения сердец рядовых британцев неделя пребывания крейсера "Свердлов" в Англии сыграла роль большую, чем годы кропотливой дипломатической деятельности. После завершения торжеств, крейсер благополучно вернулся в Балтийск. На базе его встречали, как победителя. Корабль посетил министр обороны СССР Н. А. Булганин и лично наградил каждого члена экипажа. Командир корабля О. И. Рудаков был произведен в контр-адмиралы и награжден орденом Боевого Красного Знамени. В честь крейсера "Свердлов" был дан концерт по радио. После этого дружественные визиты и деловые заходы советских военных кораблей и вспомогательных судов в порты иностранных государств стали широко распространенным явлением.
Владимир Додонов - автор статьи

Крейсер «Свердлов» на коронационных торжествах на Спитхэдском рейде, июнь 1953 года.

5 июля 1950 года на воду спустили головной корабль серии, ставшей основой надводных сил ВМФ на два десятка лет

Великую Отечественную войну СССР встретил, имея один из самых крупных флотов в мире: 3 линейных корабля, 7 крейсеров, 59 лидеров и эскадренных миноносцев, 218 подводных лодок, 269 торпедных катеров, 22 сторожевых корабля, 88 тральщиков, 77 охотников за подводными лодками и ряд других кораблей и катеров, а также вспомогательных судов. Но за четыре военных года советский ВМФ понес существенные потери и потому к концу 1940-х был намного слабее, с трудом обеспечивая безопасность страны на морских рубежах. Тем временем бывшие союзники СССР стремительно превращались в его противников в холодной войне, и прежде всего США, имевшие самый мощный на тот момент военный флот. Чтобы компенсировать отставание в этой области, в 1950 году была принята первая послевоенная программа военного судостроения Советского Союза, в рамках которой началось строительство крупнейшей серии отечественных крейсеров - проект 68 бис «Свердлов». Свое название он получил по имени головного крейсера серии, который спустили на воду 5 июля 1950 года.

Хотя программа строительства флота, в рамках которой велось строительство крейсеров типа 68 бис, принималась в 1950 году, тактико-техническое задание на разработку проекта выдали тремя годами ранее. А в целом создания крейсеров - точнее, поначалу они назывались легкими крейсерами, хотя в итоге стали самыми крупными кораблями крейсерского класса в советском ВМФ - проекта 68 началась еще в конце 1930-х. Их фактическими предшественниками были легкие крейсера типа «Чапаев», первый из которых заложили еще в августе 1939 года. Всего до начала войны успели заложить и спустить на воду пять кораблей этого проекта, но достраивались они уже в послевоенные годы: все пять вступили в строй в 1950-м.

Именно этот проект и взяли за основу корабелы, начиная работу над новыми, послевоенными артиллерийскими крейсерами для советского ВМФ. Фактически это были последние в СССР корабли такого класса и ранга, поскольку условия холодной войны требовали совсем другого, океанского флота и совсем другого вооружения - ядерного и ракетного. Но в условиях послевоенного восстановления страны и спешной разработки того самого нового флота и новых систем вооружения требовалось спешно вооружить военных моряков хотя бы средствами обороны - а уже потом усиливать наступательными вооружениями. Именно такими «оборонительными» кораблями и стали крейсера проекта «Свердлов».

Впрочем, спешка и некоторая «устарелость» проекта не помешали крейсерам типа «Свердлов» стать первыми в истории отечественного крейсеростроения военными кораблями, получившими цельносварной корпус. Создателям кораблей удалось разработать и ввести в практику систему сварки толстых и крупногабаритных листов броневой низколегированной стали - и за счет этого сроки постройки одного крейсера сократились вдвое по сравнению с постройкой методом клепки корпуса. А разработать новую методику удалось, используя опыт как немецких корабелов, хорошо освоивших сварку брони, так и… советского танкостроения, где подобные технологии за годы войны отработали на отлично на десятках тысяч Т-34 и других машин.

Поскольку советскому ВМФ конца 1940-х - начала 1950-х требовалось большое число новых кораблей, а технология постройки крейсеров проекта 68 бис позволяла выпускать их достаточно быстро, в планы заложили постройку серии из 25 единиц. Но в итоге построены были только четырнадцать - шесть в Ленинграде (на трех заводах: Балтийском имени Орджоникидзе, имени Андре Марти и заводе «Судомех»), три в Николаеве и два в Молотовске (позднее переименованном в Северодвинск). Корабли получили имена знаменитых флотоводцев, военачальников, политических деятелей СССР и городов: «Адмирал Сенявин», «Адмирал Лазарев», «Адмирал Ушаков» и «Адмирал Нахимов», «Александр Суворов», «Александр Невский», «Дмитрий Пожарский» и «Михаил Кутузов», «Свердлов», «Жданов», «Орджоникидзе» и «Дзержинский», а также «Молотовск» и «Мурманск». Еще 11 крейсеров были заложены, но не достроены, поскольку руководство страны пришло к выводу, что флоту нужны другие корабли. Пять из них успели спустить на воду, еще четыре - только заложить, а заказы еще на два попросту отменили.

Крейсер «Орджоникидзе», 1960 год

Несмотря на то что проект 68 бис во многом был еще довоенным, а строились крейсера в условиях более чем непростых, они получились крепкими боевыми кораблями, которые прослужили в Военно-морском флоте СССР достаточно долго. Самая короткая служба выпала на долю крейсеров «Орджоникидзе» и «Адмирал Нахимов» - они числились в списках кораблей по 11 лет. В среднем же крейсера проекта 68 бис прослужили по три с лишним десятка лет, что неудивительно. После того как военный флот вынужден был списать самые крупные корабли, сохранившиеся в его составе еще со времен Первой мировой войны - линкоры типа «Севастополь», именно крейсера типа «Свердлов» заняли их место. Хотя, конечно, они уступали линкорам по своим боевым возможностям: вооружение этих кораблей состояло из двенадцати 152-мм орудий в четырех башнях и двенадцати 100-мм орудий в шести двухорудийных спаренных установках. Кроме того, на их борту располагались шестнадцать сдвоенных 37-мм артиллерийских установок, предназначенных для противовоздушной обороны кораблей: военные и корабелы в полной мере учли опыт недавно закончившейся войны.

Первоначально все крейсера проекта «Свердлов» распределялись по трем флотам: Балтийскому, Северному и Черноморскому, в соответствии с местом постройки. Но в итоге четыре корабля - «Адмирал Лазарев», «Дмитрий Пожарский», «Адмирал Сенявин» и «Александр Суворов» - оказались на Тихоокеанском флоте, где и служили до конца 1980-х. А самая долгая судьба выпала на долю черноморского крейсера «Михаил Кутузов». В отличие от всех остальных своих собратьев, он после окончания боевой службы не был продан за рубеж, его не пустили на иголки и не оставили гнить в чужих водах (как не дошедший до покупателей «Мурманск»). Списанный последним, в августе 1998 года, два года спустя он встал на вечную стоянку в Новороссийске, превратившись в корабль-музей.

В истории боевой службы крейсеров типа «Свердлов» было множество заметных событий. Они наносили международные визиты, в том числе в честь коронации королевы Великобритании Елизаветы II («Свердлов»), выходили в дальние рейды в район экватора, следя за американскими авианосцами, участвовали в программах испытаний корабельных крылатых ракет, помогали египетскому флоту во время арабо-израильских конфликтов, спасали рыбаков и пострадавших от землетрясений, оказывали помощь советским атомным субмаринам, потерпевшим аварии… На два десятилетия именно эти крейсеры стали настоящим символом возрождающегося советского ВМФ - и ядром его надводных сил, пока им на смену не пришли более современные, быстроходные и лучше вооруженные корабли. Но свою роль в истории отечественного военного флота крейсеры типа «Свердлов» сыграли, и весомую. Именно им выпала честь доказать всему миру, что русский флот перенес все тяготы только что закончившейся войны и готов в любую минуту отразить любое нападение. То есть дать стране и ее морякам и корабелам время и возможности спроектировать и построить те самые новинки, которые и вытеснили крейсеры проекта 68 бис из боевого строя флота.