Слово «Апсны» в переводе с абхазского на русский язык означает «Страна души». Именно так многие часто называют Абхазию - землю с древней культурой, историей и нелегкой судьбой, не потерявшую однако своего очарования, магически притягивающую туристов из разных уголков если не всего мира, то уж точно всего бывшего СССР. Гагра, Пицунда, Сухум… Что ни говори, а названия эти все же ассоциируются у большинства людей не с военными действиями, а с морем, солнцем, роскошной природой, гостеприимными людьми и с удивительно вкусной кавказской едой. Последняя и будет главной темой этого текста. Не зря же он называется «путевые заметки гурмана».

Несколько слов об абхазской кухне

Да-да, именно несколько. Сразу хочу предупредить - этот текст - не научное исследование особенностей питания граждан, проживающих между реками Псоу на севере и Ингур на юге. Это просто кулинарные впечатления, привезенные из отпуска и заботливо сохраненные специально для «Кулинарного Эдема». Так что не стоит ждать здесь рассказа только о национальной абхазской еде. Давайте смотреть на вещи шире - ведь на Кавказе столько всего вкусного!

Однако начнем все же с хозяев, отдавая им дань уважения. Что же собой представляет абхазская кухня? В принципе, она небогата, это вам не российские или украинские разносолы. Имеется в виду, что количество блюд абхазской кухни - не велико (хорошо, если наберется 50). Именно поэтому многие считают, что абхазской кухни вообще не существует и все, что едят на Кавказе, можно назвать кухней кавказской. Конечно, заимствования народами-соседями друг у друга рецептов различных кушаний - неизбежный процесс. Но все же, согласитесь, было бы странно, если б страна со столь богатой историей (увы, вспоминать ее здесь не будем, иначе текст займет полсайта) вообще не имела бы своих кулинарных традиций. Естественно, это не так.

Кухня Абхазии, по сути, делится на два «раздела»: мучное и все остальное, что едят с мучным. У этих «разделов» есть свои названия: «агуха» и «ацыфа» соответственно. Но сами жители Абхазии редко используют их в своей обычной речи. Разве что в отдаленных горных деревнях, но их не так уж много осталось в современной Абхазии. Многие предпочли спуститься с гор к морю, где можно больше заработать и вообще комфортнее жить. Тут стоит учесть еще и тот факт, что именно абхазов в Абхазии сейчас проживает процентов 20 от общего количества населения. Страна души - многонациональна.

Традиционно абхазы много едят растительной пищи. Это неудивительно, ведь земля, на которой они живут, благодатна и плодородна. Богатые минеральными веществами, витаминами фасоль, кукуруза, грецкие орехи - частые гости на абхазском столе. Кстати, орехи в Абхазии любят не только грецкие - домик под Пицундой, который мы арендовали на время отпуска, располагался в зарослях фундука. Просыпаешься утром, выходишь на веранду, срываешь несколько молодых орехов - и вот он, первый завтрак нового дня.

Мясо в Абхазии, конечно, тоже едят. Однако в меньших объемах, чем в других регионах Северного Кавказа. Очень любят молочные и кисломолочные продукты. Не забыт, конечно, и алкоголь. В основном в Абхазии пьют чачу (крепкий виноградный самогон, своеобразный аналог граппы) и вино.

Апацхи

В Абхазии не стоит трапезничать абы где. Нет, конечно, вы вольны заходить куда угодно - кафе и ресторанчиков здесь, как в любом курортном регионе, тьма тьмущая. Но если хотите попробовать блюда местной кухни, причем приготовленные более-менее традиционно - вам прямая дорога в апацху.

Первоначально апацха - это просто кухня во дворе абхазского дома. Внешне она похожа на плетеную хижину. Собственно, это и есть плетеное из прутьев рододендрона сооружение. Внутри апацхи располагался очаг, а над ним как минимум два котелка. Один - для приготовления мамалыги, а другой - для лобио (ныне абхазы, в основном, называют это блюдо просто «фасоль», чтобы не использовать грузинское название, реже употребляется аутентичное «акуд»). Кроме того, над очагом обычно коптилось мясо.

Сегодня апацха - это оформленное в национальном стиле (шкуры животных, рога, связки красного перца, чеснока…) кафе, где кормят блюдами абхазской и вообще кавказской кухни. Впрочем, шкуры и рога - это скорее элемент декора апацх, рассчитанных на туристов. Те же, что предназначены в большей степени для местного населения, обходятся более скромным убранством, да и расположены они, как правило, не на туристических улицах. В таких небольших апацках «для своих» цены обычно ниже, а еда вкуснее. Ведь как ни крути - турист поест разок-другой и уедет, мало ли что там ему понравилось, а что нет - на его место приедет другой турист. Сосед же, если накормишь его плохо, сам больше не придет и других отвадит.

В общем, если хотите проникнуться атмосферой типичной абхазской трапезы - ищите «не элитные» апацхи. Например, есть они на трассе от реки Псоу (граница с Россией) до Сухума (столица страны) и южнее, в самом Сухуме, да в любом абхазском городе или небольшом поселке - спросите у местных жителей. Конечно, далеко не все блюда даже в апацхах ныне готовятся на открытом огне и совсем уж в полном соответствии с традициями предков: ведь есть газовые и электрические плиты, другая кухонная техника (Абхазии не чужд прогресс!). Но все равно, вкуснее, чем в апацхе, вас могут накормить, пожалуй, только за домашним столом, если вы попадете в гости к местной семье. Впрочем, хватит разговоров, давайте уже что-нибудь съедим!

Мамалыга

Главное мучное блюдо в Абхазии это, конечно, мамалыга. Местное название - «абыста». Собственно, это не только абхазское национальное блюдо. Готовят его мегрелы, молдаване, румыны… Абхазы вот тоже готовят. Делают мамалыгу из кукурузной муки (раньше, довольно давно, варили ее и из проса, но постепенно кукуруза «одержала победу»). Можно добавлять и кукурузную крупу. Собственно, мамалыга для местного населения - тот же хлеб. Хотя и «обычный» в нашем понимании хлеб («кирпич») в Абхазии тоже едят. Плюс, конечно, лаваш.

Я специально заехал в одну из апацх на трассе между Гагрой и Новым Афоном. Ее мне посоветовал друг из Сочи, объездивший на своем авто пол-Абхазии вдоль и поперек. Апацха может вообще не иметь названия. Просто апацха и все: «шашлык, солянка, хачапур, мамалыга» - гласит небольшая вывеска у дороги. Отлично! Захожу и вижу обедающих абхазских милиционеров. Что ж, значит, я попал туда, куда хотел - местные жители уж точно знают, где вкусно кормят.

Заказываю мамалыгу (45 рублей*). Ждать приходится недолго - минут 10, хотя время приготовления мамалыги «с нуля» - уж точно не меньше 40 минут. Позже выяснилось, что в апацхах, как правило, мамалыгу готовят утром, ну или когда закончится, и готовят много, а потом в течение дня она висит себе в котле над небольшим огнем и томится, «побулькивает» в ожидании едоков. Бывает, конечно, что не висит - готовится на плите.

Итак, приносят мне тарелку со светлым «холмиком», на котором покоятся два куска сыра сулугуни. С помощью ложки несу в рот немного этой густой каши. Честно говоря, сначала мне не понравилось - слишком пресно. Однако если есть мамалыгу с сыром, который не зря же положен сверху - все меняется. Солоноватый сулугуни весьма дополняет собой эту «кукурузную кашу».

Рецепт мамалыги прост, мне его рассказала мама хозяйки, у которой мы арендовали домик в орешнике - женщина 85 лет, родившаяся и всю жизнь прожившая в Абхазии - армянка по имени Арусяк. Вам потребуется: кукурузная мука мелкого помола (граммов 450-500 на две крупных порции), вода (на 2-3 порции - 4-5 стаканов), соль и сыр сулугуни (400-500 г, - «сыром мамалыгу не испортишь»). Муку просеиваете и примерно половину ее засыпаете в кастрюлю с толстым дном, можно в чугунный котелок (это если изволите готовить над костром), где уже есть слегка подсоленная горячая, но не кипящая вода. Обязательно размешивайте, чтобы не было комков. Варите все это до получения кашеобразной массы. После - засыпьте оставшуюся муку. Не забывайте продолжать помешивать - для этого существует специальная деревянная лопатка («амхабыста»). Разумеется, если амхабысты у вас нет - сойдет любая. Уже загустевшая мамалыга не должна приставать к стенкам кастрюли. Когда из каши станет можно формировать «холмик» (такой, как на фото) - снимайте кастрюлю с огня. Дайте немного (совсем чуток) остыть, выкладывайте на тарелку или на деревянную подставку, сверху «воткните» два-три куска сыра.

В принципе, густую мамалыгу (а ее можно приготовить разную) едят руками, часто бывает даже так, что ее режут ножом на куски. Если уж есть мамалыгу максимально аутентично, что называется «по-кавказски», то вместе с ней надо бы заказать еще лобио (позвольте мне все же так его называть). Многие местные жители лепят своеобразные маленькие черпачки из мамалыги, зачерпывают ими лобио и отправляют все это в рот. К мамалыге также подают соус ткемали (местное название - «асадзбал»), жареное или копченое и поджаренное мясо. Подробности о последнем - далее.

Копченое мясо

Как уже было сказано выше, - над очагом в апацхе у абхазов традиционно коптилось мясо. Так было и так есть. В современных апацках-кафе тоже наличествует очаг, и над ним тоже подвешивают мясо. Чаще всего это говядина. Вообще - коровы в Абхазии, похоже, такие же священные животные, как в Индии. Они здесь везде: лазают по горам, выходят к морю, иногда пугая отдыхающих, в самый неожиданный момент могут появиться на автотрассе и разлечься прямо на разделительной полосе…

Но мы отвлеклись. Перед тем как коптить, мясо натирают солью и специями, дают немного полежать, пропитаться. Об этом мне рассказывали уже в другой апацхе, в Новом Афоне. Признаюсь, она не была так уж удалена от туристов (заметил шкуры и рога), но все же произвела на меня приятное впечатление. У этой апацхи даже было название (довольно часто, впрочем, встречающееся) - «Абхазский дворик».

Итак, мясо висит себе над костром, коптится. Сколько именно занимает этот процесс? Собственно, какого-то определенного срока нет. Все зависит от вкусовых предпочтений: кто-то любит слегка подкопченное мясо, другой - с сильным копченым вкусом. Но все же обычно это не более 8-10 дней. После того как мясо дошло «до кондиции» его режут на мелкие куски (чтобы можно было сразу отправить в рот) и немного обжаривают на сковороде. Если сковорода глиняная - в ней и подают, а если обжаривают в обычной - перекладывают в тарелку. Порция - граммов 150. Обойдется это удовольствие рублей в 70 (а теперь представьте, сколько бы с вас взяли в московском ресторане). Вместе с копчено-жареным мясом («акуап») хорошо заказать кисло-острый соус из алычи, зелени, специй - тот самый асадзбал. Естественно, едят это мясо и с мамалыгой. Запивать лучше сухим красным вином. Но можно и чачей, конечно. Или мандариновым «соком» - в Абхазии он продается повсеместно (40-50 рублей за бутылку емкостью 0,5-0,6 л) но, конечно, это не сок, как таковой, скорее - сокосодержащий напиток с мякотью.

Собственно, именно мясо, приготовленное таким способом (копчено-жареное) и можно назвать повседневным абхазским мясным блюдом. Как уже говорилось - обычно это говядина. Готовят и свинину, но ее больше для туристов. Действительно королевское угощение, которое встретишь далеко не везде, - подкопченная дичь. Коптят в Абхазии также птиц: кур, индеек, перепелок, фазанов. Конечно, питаются абхазы не только копченым, но и вареным мясом, любят поджаренных на вертеле цыплят, натертых аджикой.

Существует распространенное заблуждение: якобы на Кавказе единственное мясо - шашлык. Увы (или к счастью) это не так. Шашлык, конечно, в Абхазии готовят, чуть ли не в каждой кафешке, но это предложение рождается благодаря спросу со стороны приезжих.

Хачапур

В прошлом - хачапури. Буква «и» - «грузинская», так же как и в названии столицы страны - Сухум(и). Поэтому ей дана отставка. Хачапур - еще одно мучное блюдо, без которого сложно представить себе абхазскую кухню. В принципе, есть и другое его название, местное - «ачашв».

Считается, что настоящий абхазский хачапур - закрытый пирог (лепешка, если хотите) из тонкого пресного теста с солоноватым сыром в качестве начинки. Все очень просто и при этом удивительно вкусно. Так, что даже выражение «пальчики оближешь» здесь не совсем подойдет. Пальчики, скорее, откусишь. Подается хачапур горячим, что называется «с пылу, с жару». Так что у того, кому предстоит его отведать, есть еще несколько минут для того, чтобы, в ожидании пока хачапур немного остынет, полюбоваться им и вдохнуть его манящий и возбуждающий аппетит аромат.

Готовится хачапур ныне в электрической печке, примерно в такой же, в какой в обычной пиццерии готовят пиццу. Так что не стоит искать в месте, где подают хачапур, какую-нибудь аутентичную национальную печь. Стоит хачапур обычно рублей 150. В свой прошлый приезд в Абхазию мы, что называется, «опростоволосились» - заказали три хачапура на троих и… И чуть не сошли с ума, когда увидели сколько придется съесть. Помните - хачапур большой, вам принесут его порезанным на кусочки (так же режут пиццу). Одного хачапура вполне хватит на двоих-троих едоков. Это если кроме него вообще ничего в этот момент больше ни есть. Так что будьте бдительны!

Другой вид хачапура, который нужно обязательно попробовать в Абхазии - «лодочка». Некоторые «знатоки» ошибочно полагают, что оный и есть настоящий абхазский хачапур. Но это не так. Даже сами абхазы говорят, что их блюдо - «закрытый» хачапур (о котором речь шла выше). Лодочка же - хачапур по-аджарски. Отличается он тем, что сыр кладется в середину хачапура и не закрывается сверху тестом (оно, кстати, для «лодочки», в отличие от первого варианта, готовится с добавлением дрожжей). На стол вам подадут овальную лепешку, заполненную в середине расплавленным сыром. На сыре, обязательно должно быть яйцо (по сути - глазунья). Представляете насколько это вкусно и, что немаловажно, сытно? Кушать аджарский хачапур надо не ложкой и не вилкой: отламывать рукой край лепешки, макать в горячую середину (смешивая сыр с яйцом) и отправлять в рот. Райское наслаждение, причем всего за 100 рублей. В принципе, такой хачпур, с бокалом вина, пива, стаканом сока или молока легко заменит полноценный обед. Из-за стола вы встанете с чувством глубокого удовлетворения.

На этом, пожалуй, прервемся. Кулинарный экстаз - дело хорошее. Однако еще лучше, когда не набрасываешься на все кушанья сразу, а смакуешь каждое, не торопясь. Во второй части этого импровизированного путешествия по Абхазии кулинарной откушаем чанах и чахохбили, выпьем чачи, не побрезгуем местным пивом и вином. Кроме того, не обойдем вниманием дары моря. Итабуп, абзиарас («Спасибо, до свидания» - абх.)!

* - все цены указаны на август 2009 года

Даниил Головин, Дмитрий Егоров

Названное в честь одноименного села, бывшего в XIX веке резиденцией абхазского князя. Местный сорт винограда Изабелла обладает изысканным и неповторимым вкусом, был получен в результате селекции европейского сорта Vitis Vinifera и американского Vitis Labrusca.

Сухумские виноделы массовое производство вина «Лыхны» начали в 1962 года, с тех пор продукция уверенно занимает свою нишу среди знакомых всему миру марок и завоевала многочисленные награды, которые подтверждают высокий статус.

История виноделия в Абхазии

У археологов есть доказательства, что древние цивилизации в этих местах уже были знакомы с виноделием. Изображением одной из находок — «бомборского винопийца» — украшена этикетка «Апсны» (вино, считающееся душой абхазского застолья).

Более 50 веков абхазский народ сохраняет рецепты и способы хранения вина. Традиция зарывать в землю глиняные сосуды жива и сегодня, потому что вино приобретает в таких условиях необыкновенно изысканный и гармоничный букет. Такой способ консервирования и созревания напитка из винограда пережил тысячелетия, и теперь керамические емкости есть практически в каждой абхазской усадьбе.

Долгое время натуральные абхазские вина можно было попробовать только у домашних виноделов, которые бережно сохраняли и передавали из поколения в поколение семейные рецепты. Промышленное производство ведет отсчет только с 1925 года, но конкурентоспособным виноделие стало лишь после проведенной в середине ХХ века реконструкции на Сухумском винзаводе и внедрения итальянской технологической линии.

Результатом инноваций стали новые «Амра», «Чегем», «Диоскурия» и др. Но и традиционные сорта, полюбившиеся потребителям и получившие высокие оценки экспертов, не сошли с конвейерных линий.

Особенности абхазских вин

Виноградари выращивают в этих краях около 60 сортов винограда, одинаково хорошо созревают и белые, и красные. Самые распространенные и лучшие для виноделия — Ауасырхуаа, Цоликоури, Качич и получивший распространение в этих краях только в XIX веке сорт Изабелла (Ахардан — по-абхазски).

Абхазская Изабелла отличается от такого же сорта, произрастающего в других регионах мира. Некогда лоза, завезенная из Америки, была скрещена с местным диким виноградом. Получился сорт, который придает винам неповторимый вкус и аромат, с выраженным земляничным послевкусием.

Высокое качество любого вина Абхазии предопределено самой природой. Знатоки уверяют, что привычные всем сорта винограда в этих местах приобретают несколько иной, более насыщенный вкус. Спорить не о чем. Курортные субтропические условия Абхазии отличаются более высокой, чем в других местах западного Кавказа, влажностью, лето здесь жарче, а зима мягче.

Эти щедрые подарки природы — солнце и тепло — позволяют ягодам наполняться соком и сахаром, их необычный вкус делает вино неповторимым. Даже один и тот же сорт лозы, выращенный в разных районах Абхазии, отличается по вкусу и аромату. Поэтому у виноделов столь широкий ассортимент вин, причем белое или красное полусладкое, десертное или сухое не требуют при изготовлении ароматизаторов и вкусовых добавок.

После сбора урожая, который у виноградарей Абхазии длится с октября до середины декабря, наступает черед виноделов.

Состав и букет вина

Первым вином, которое стали выпускать на Сухумском винзаводе в промышленных масштабах, стало красное десертное «Букет Абхазии». С тех пор марка считается визитной карточкой республики. Напиток из ягод Изабеллы отличается глубоким темным цветом, за что сами абхазы называют его «черным вином». Крепость — 16% об.

Культовыми стали и другие напитки сухумских виноделов. Ценители и отмечают, что все сорта пьются легко, отличаются свежестью и глубоким ароматом. Некоторые даже делят их на «мужские» (выдержанное, с терпким, обволакивающим вкусом) и «женские» (сладкие и ароматные). Сами абхазцы считают такое разделение условным. В этих краях вино с античных времен считается божественным даром, бальзамом для души.

Большая часть ассортимента виноделов названа по географическим местам выращивания винограда и в честь мест, воспетых в легендах кавказского народа, и просто красивых уголков республики:

1. Лыхны — селение в Гудаутском районе. Некогда здесь располагалась княжеская резиденция, и отсюда пошло распространение христианства в Абхазии. Природное полусладкое вино «Лыхны» считается основой любого (не только праздничного) стола. Его изготавливают из выращенного в этих местах сорта Изабелла с высокой сахаристостью ягод. Готовый напиток содержит 3-5% сахара и имеет крепость 9-11% об. Соблюдение технологического процесса позволяет получить бархатный гармоничный вкус с оригинальным тонким букетом аромата земляники.
2. Апсны — так на абхазском языке называется Абхазия, а в переводе звучит как Страна души. Красное полусладкое абхазское вино «Апсны» выпускается с 1970 года. Получают путем сбраживания сусла нескольких виноградных сортов — Мерло, Саперави и Каберне Совиньон. Напиток получает приятный цвет граната, слаженный букет и бархатистый вкус. Крепость 9-11% об.
3. Псоу — быстрая и многоводная река на абхазско-российской границе дала название еще одному вину. «Псоу» — белое полусладкое, крепостью 9-11% об. История производства его уходит в далекое прошлое. Классический вариант абхазцы делали из ягод Цоликоури. Для промышленного производства применяется купаж Рислинга и Алиготе. Традиционный свежий вкус и цветочный аромат придают великолепие напитку. Выпуск «Псоу» начался в 1962 году.
4. Уже в XXI веке появились другие «географические» марки сухумских вин: сухое красное «Чегем», белое сухое «Диоскурия», полусухое красное «Эшера» и др. Все они произведены из отборных сортов местного винограда.

Особое внимание абхазские виноделы уделяют сохранению традиций гостеприимства. Вино — это важная часть обрядов и считается символом празднеств: религиозных и светских.

По старинному обряду невеста, входящая в новый дом, должна была услышать песнь жениха. Эта свадебная песня называется Оуредада (Радеда). В качестве символа этого гимна молодоженам в 2002 году и был разработан новый сорт легкого натурального сухого. Наименовали его как и классический обряд — «Радеда», вино производят из культового местного сорта ягод Изабелла с соблюдением традиций виноделия. Крепость напитка с ярким земляничным послевкусием и ароматом — не выше 10% об.

Как отличить подделку

Как и любой товар, набирающий спрос, вина Абхазии стали объектом подпольного производства. Узнать подделку по внешним признакам не так просто, а качество разлитого по бутылкам напитка отличается кардинально от оригинала.

При покупке стоит обратить внимание в первую очередь на этикетку. Оригинальные образцы, которые использует Сухумский винзавод, можно посмотреть на официальном сайте. Открыв бутылку, обратите внимание и на пробку. Укупоренные производителем бутылки имеют удлиненные пробки, на которых есть маркировка, что они также изготовлены в Абхазии.

Даже во время отдыха на Кавказе следует приобретать качественное абхазское вино « «, «Букет Абхазии», «Псоу» и любое другое в местах официальных продаж, а не на рынках или с рук.

Как правильно употреблять

Чтобы оценить букет ароматов и вкусов вина Абхазии, многие любители отправляются в путешествие — турагентства устраивают отдельные винные туры. Знатоки составили свод правил употребления того или иного сорта. Красное вино «Апсны» полусладкое, его подают охлажденным к десертам, фруктам, теплым — к мясу. Белое полусладкое «Псоу» подходит для начала принятия пищи — к закускам и салатам. «Лыхны» — к мясным блюдам, а «Эшера» — к горячим блюдам из курицы.

Говорят, что, когда Бог раздавал народам земли, житель этой страны не смог прийти за наделом, потому что принимал в своем доме гостей. И тогда Бог отдал ему тот уголок, который оставил для себя. Вот такая была награда за гостеприимство. И именно в этих землях и отдыхает Бог.
Абхазия райским уголком живет в нашей памяти. Может быть, из-за близости с двумя бескрайними стихиями - морем и горами - каждая новость, услышанная здесь, кажется океанической. Апсны по-абхазски – «страна души». Здесь много чудес: гроб одного из учеников Христа, горячий источник, дарующий молодость, сталактиты, закрученные в кольца... Чудо существует здесь на правах обыденности, как будто произошло только вчера, и твои соседи были ему свидетелями
Абхазия молчит. Весь мир бушует, а она молчит. Везде землетрясения, ливни, потопы, а на этой земле светит солнце и ничего не происходит. Вероятно, оттого, что здесь все уже давно пережили. Вход в рай тоньше игольного ушка. Это мы знаем из Евангелия.
Однако теперь, кроме его ширины, мы знаем еще и его длину. Триста метров. По собственному опыту. Этот вход находится на границе России и Абхазии, на пограничном пункте с загадочным названием Псоу. Медленным потоком, со скоростью порядка ста метров в час движется автотранспорт по обе стороны КПП. Еще немного времени на проверку документов - и вот уже мы вырываемся на трассу Новороссийск - Сухум. Пролетают за стеклами автобуса села Гячрыпш и Цандрыпш.
А какой у абхазского моря поразительный цвет! Насыщенно голубой. Вода в состоянии абсолютного покоя так и играет на солнце. Еще говорят, что такого зеленого цвета, как в Абхазии, нигде в мире нет. И, правда, нельзя не согласиться с этим, глядя на буйную зелень, кипящую по обе стороны дороги.
Первая остановка - город Гагра. Знаменитый по фильмам «Зимний вечер в Гаграх» и «Бриллиантовая рука», он раскинулся на берегу спокойной бухты, на неширокой террасе, зажатой между морем и горными хребтами, в самом узком месте Черноморского побережья Кавказа. Город окружают рощи знаменитой пицундской длиннохвойной сосны - очень редкого реликтового дерева.
Город на месте Гагры был основан еще во II веке до нашей эры греческими купцами под названием Триглиф. Длинная цепь названий города свидетельствует о невеселой его истории: после Триглифа он носил римское имя Нитика, затем византийское Трахея, позже Какара и Хакеры, венецианские Контези («гавань») и Какура, персидское Дербент («железные ворота») и турецкое Бадалаг («высокая гора»). Современное название Гагры, по мнению некоторых исследователей, происходит от имени старинного абхазского рода Гагаа, жившего в этих местах.
Гагра - самое теплое место Кавказского Причерноморья. Зима здесь мягкая, со средней температурой порядка семи градусов выше нуля. Среднегодовая же температура достигает плюс пятнадцати градусов. Купальный сезон длится с мая по октябрь. Летом море прогревается до плюс двадцати восьми градусов, солнце здесь светит 2500 часов в году! Нигде в бывшем СССР заснеженные вершины так близко не подступают к морю, как в Гагре. Здесь неразлучно соседствуют тепло побережья и прохлада гор. Отсюда и уникальный микроклимат. А воздух, напоенный морем, солнцем, ароматами субтропиков, сам по себе способен победить недуги и продлить жизнь.
Современная Гагра - чудесный курорт, известный своими живописными набережными и парками, утопающими в зелени цветов, пальм и кипарисов. Особенно красив район Старой Гагры, где с берега моря открывается сказочный вид на горы, ущелья и бухту. Восхитительной особенностью Гагры является то, что здесь горы ближе всего подступают к побережью, окаймляя пляжи своей яркой растительностью. Морская вода здесь кристально чистая и прозрачная.
А еще - именно здесь, в Гаграх, находится уникальное здание гостиницы и ресторана «Гагрыпш», которое сто лет назад доставили в разобранном виде из Норвегии и Австрии, а потом возвели его без единого гвоздя.
Покидаем приветливый южный город и направляемся дальше по шоссе. Нас ждет город-курорт Пицунда, расположенный на одноименном мысе. Переехав по мосту реку Бзыбь, сворачиваем с трассы в сторону моря. По пути, с левой стороны от нас, возникает живописное озеро. Это озеро Инкит.
С озером Инкит связано немало легенд и преданий. Так, по некоторым данным, когда озеро Инкит служило внутренней гаванью античного города Питиуса, в IV в. до н. э., здесь стояли корабли великого полководца древности Александра Македонского. На берегу Инкита были сооружены портовые здания и башенные укрепления. Археологи причерноморской археологической экспедиции на берегах Инкита обнаружили ряд интересных античных предметов и фундаменты древних строений. По существующей легенде, там, где сейчас находится озеро Инкит, стоял древний храм, но в результате опускания берегов Инкита храм очутился под водной гладью.
Здесь в спокойной озерной воде можно поудить рыбу; в камышах, в зарослях, окружающих озеро, охотник найдет дичь. На берегах озера гнездятся различные виды уток, серая и желтая цапля, болотные курочки и многие другие представители пернатого мира.
Озеро остается позади, а мы въезжаем на территорию еще одного уникально курорта - Пицунды. Трудно описать словами все очарование этого восхитительного уголка Абхазии с уникальным микроклиматом. Тот, кто отдыхал хоть раз в Пицунде, непременно скажет, что лучшего места для отдыха нет. Прекрасные песчаные пляжи, обрамленные знаменитой пицундской сосной, необыкновенно ласковое море делают это место уникальным.
Морская вода на мысе Пицунде и в районе Лдзаа (Лидзава) - самая чистая и прозрачная на всем Черном море. Даже в летний зной морские бризы и тенистые сосновые и кипарисовые аллеи сохраняют в Пицунде удивительную прохладу. Утопающие в зелени пансионаты Курорта выстроились вдоль края знаменитой заповедной сосновой рощи.
Пицундская сосна - редчайший экземпляр понтийской флоры третичного периода. Это дерево растет только на Черноморском побережье Кавказа. Возраст отдельных деревьев достигает 200 лет. Вблизи сосновой находится самшитовая роща, некоторые деревья достигают 12-метровой высоты. Именно ее целебным свойствам Пицунда обязана своей феноменальной популярностью. Площадь сосновой рощи - более 200 гектаров, в ней около 27 тысяч деревьев. А рядом расположен еще один редчайший оазис флоры - самшитовая роща.
Своим названием Пицунда обязана сосне: по-гречески сосна - «питиус».
Город основан задолго до нашей эры древнегреческими колонизаторами. В I веке до нашей эры их вытеснили римляне, позже здесь хозяйничали северо-причерноморские племена - готы и вараны. Были также генуэзцы и турки. В 1830 году Пицунду заняли русские войска, а в 1882 году царское правительство передало всю территорию Новоафонскому монастырю для строительства подворья. Археологические раскопки подтвердили высокую материальную культуру древнего Питиунта. Свидетельство тому - найденные остатки канализации, водопровода, бани, мозаичного пола. Хорошо сохранился храм Х-XI веков. В 1975 году после капитального ремонта в нем был установлен орган. Органные концерты собирают немало слушателей.
Нам дается час на все - погулять, искупаться, сфотографироваться. И снова в путь. Нас ждет Новый Афон. Но о нем позднее. Сейчас мы проезжаем несколько не менее интересных мест. Это поселки Отхара, Лыхны и город Гудаута.
Село Отхара раскинулось у подножия гор Бзыбского хребта на левом берегу реки Мчышта (Черная речка). Речка Мчышта - крупнейший на Кавказе карстовый источник - пещерная река выходит на поверхность. Чистейшая ледяная вода течет по белым валунам среди непроходимых зарослей самшита и прочей субтропической растительности. Над селом и рекой нависает живописная отвесная скала, в которой на высоте 50 м. находится Мчыштинский пещерный комплекс - многочисленные кельи средневекового монастыря. Кельи располагаются в несколько ярусов, и попасть в них без специального альпинисткого снаряжения невозможно. А еще это село знаменито старейшим в бывшем СССР форелевым хозяйством, основанным еще в 1934 году.
Лыхны – крупнейшее село республики, древняя столица Абхазского княжества. Оно расположено в 5 км к северу от г. Гудаута. В наши дни главной архитектурной и исторической ценностью села является знаменитый действующий храм Успения Божьей Матери (X в.), который сохранился в первозданном виде. Найти его несложно. В центре села находится обширная поляна – Лыхнашта, или Лыхненская площадь – на которой в прошлом проводились скачки на лошадях, праздновался день урожая, в неспокойное время проходили собрания и митинги.
На северном краю площади находится храм Успения Божьей Матери с низкой каменной оградой (такой же древней) и двухъярусной колокольней. В соборе можно увидеть фрески 14 века и необычные иконы; под спудом храма похоронен последний владетельный князь Абхазии Георгий Чачба-Шервашидзе, при котором страна вошла в состав России. Собор был закрыт в 1945-55 гг., тогда внутри размещалась конюшня местного конно-спортивного клуба.
Рядом с Лыхненским храмом, близ берега речки Адзлагара, – заросшие травой руины дворца владетельных князей Абхазии Чачба-Шервашидзе (XI-XIX вв). На одной из стен можно разглядеть еле заметную шестиконечную звезду, выложенную в кладке между окнами. На противоположной от дворца стороне поляны – недавно отреставрированная часовня XIX века. В советское время рядом с дворцом Чачба построили огромное здание лыхненского дома культуры, сейчас это полуброшенное здание администрации поселка.
Город-курорт Гудаута назван так, согласно старинной легенде, в честь двух влюбленных - юноши по имени Гуда и девушки по имени Ута. История достойна пера Шекспира. Семьи этих молодых людей, разделенные кровной враждой, не позволили им соединиться. И тогда влюбленные в отчаянии бросились в реку и погибли.
История города насчитывает несколько тысячелетий. На территории и в окрестностях Гудауты известны археологические памятники неолита, эпохи бронзы, раннего железного века. В I тыс.н.э.здесь поселились абазги (предки современных абхазов), в XIII-XIV веках итальянские купцы основали здесь факторию, назвав ее Каво-де-Букса (Пальмовая гавань).
К достопримечательностям Гудауты относятся: музей Отечественной войны народа Абхазии, прекрасные парки и скверы, замечательные мелкогалечные пляжи. Благодаря особому географическому положению на широкой приморской равнине, этот курорт обладает благоприятным микроклиматом. Говорят, что отдых здесь обходится гораздо дешевле, чем в целом по Абхазии.
Новый Афон расположен в 22 километрах от Сухума в ущелье реки Псырцха. Он известен своим уникальным микроклиматом, обилием вечнозеленой растительности, чистым морским воздухом, историей, уходящей далеко в глубь веков.
Людей издавна привлекало это исключительно живописное место, богатое многоводными родниками, неприступными вершинами и строительным материалом. Поэтому и следов человеческой жизнедеятельности здесь сохранилось так много, что пытливый путешественник сможет без особого труда проследить историю абхазской архитектуры почти за две тысячи лет.
Новый Афон - древнейший центр христианства в Абхазии. Лет сто назад в этой живописнейшей бухте монахи из знаменитого греческого Афона основали Симоно-Кананитский монастырь, подобие своего. Он расположен на высоте 75 метров над уровнем моря у подошвы Афонской горы.
Узкая асфальтированная полоса шоссе в густой тени кипарисов выводит к главным воротам монастыря. Мощные стены с бесконечными рядами окон, над которыми поднимаются голубые маковки монастырских церквей, широкая, выложенная разноцветной плиткой дорога, уводящая под высокую арку ворот, светло-коричневый контур громады Пантелеймоновского собора, кружево листвы деревьев, голубизна небес, серый «ковер» каменной вымостки двора - таковы первые впечатления посетителя, надолго остающиеся в памяти.
Ново-Афонский монастырь был основан в 1875 году монахами со Старого Афона (Афон - по-гречески «тихий, безлюдный») - монастыря, расположенного в Греции. В 1888 году Новый Афон посетил царь Александр III. Там, где настоятель монастыря встретил царя, была построена часовня, ее и сейчас можно видеть напротив причала. Тропу, по которой царь прошел от причала до монастыря, монахи обсадили кипарисами и назвали «Царской аллеей». Собор - крупнейшее культовое сооружение Абхазии. В нем может одновременно поместиться более трех тысяч человек.
Одно из удивительнейших чудес, на которые так щедра природа Абхазии, - известная сегодня во всем мире Новоафонская пещера. Волшебный мир открывается перед каждым, кто побывает в этом чуде природы. В подземном царстве сталактитов и сталагмитов, как драгоценные камни в оправе, вытянулись в цепочку залы и галереи.
Миллионы лет скрывала она свои тайны в недрах Иверской горы и была открыта совсем недавно, в 1961 году, местным жителем, юношей Гиви Смыром. Теперь его имя носит один из залов пещеры. А в 1975 году по искусственному туннелю, проведенному к пещере, прошел первый поезд «пещерного метро» с туристами.
Новоафонская пещера - колоссальная карстовая полость, по своим размерам соперничает с самыми именитыми подземельями мира, в том числе с такими гигантами, как Шкоцианская пещера и Карлсбадская. Даже самая смелая фантазия не может подсказать воображению, какие тайны скрывают недра Иверской горы, какие чудеса ожидают под землей. Поражает своей красотой необыкновенный пещерный ландшафт: от дикого хаоса сумрачных нижних залов до сверкающих белизной великолепных сталактитовых дворцов. Здесь можно увидеть загадочные зеленые глаза «живых» пещерных озер, очароваться неповторимой гармонией звуков в «музыкальных» гротах и бесконечной красотой и разнообразием уникальных кристаллических образований.
Мы покидаем прохладную пещеру и снова окунаемся в жаркий августовский день. Мы продолжаем путь, открывая для себя удивительные, уникальные и неповторимые места необыкновенной красоты. Вперед, к высокогорному озеру Рица.
Дорога на Рицу отходит от Черноморского шоссе, у моста через реку Бзыбь. А дальше она идет, извиваясь между скалами, по ущельям реки Бзыбь, ее притока Геги и впадающей в нее Юпшары, которая вытекает из самой Рицы.
На 16-м километре – Голубое озеро. В летний зной для уставшего туриста это настоящий оазис, где можно снять всю усталость, глотнув прохладной вкусной воды из ручейка, впадающего в озеро. Говорят, что это омолаживает и продлевает жизнь. Озеро карстового происхождения, площадь его около 180 квадратных метров, глубина до 76 метров. Вода в озере имеет голубой цвет, это объясняется тем, что дно покрыто отложениями лазурита, а вода прозрачная.
Дальше шоссе петляет по теснине. Чем выше поднимаемся, тем больше впечатлений. Порой хочется остановиться именно здесь, на берегу белопенной реки, на зеленой лужайке. Но впереди ждут еще более замечательные места.
Если свернуть с шоссе и подниматься по скалистой крутой дороге вдоль реки Геги, то через 5-6 километров перед нами предстанет знаменитый Гегский водопад. А если идти дальше, откроется Черкесская поляна, славящаяся своими гигантскими пихтами.
Юпшарское ущелье неповторимо. Длина его восемь километров. Все круче становится путь. Горы словно сомкнулись. Видна лишь узкая полоска неба. С высоченных отвесных карнизов свисают зеленовато-красные ленты мха. Это Юпшарский каньон - самый живописный участок ущелья.
Вот теснина кончается, автобус вырывается на залитый солнцем простор. Дорога поднимается все выше. Поворот, еще поворот.
И вот оно, чудо-озеро, сказочная Рица, в окружении гор-великанов, покрытых дремучими лесами. С запада и юго-запада Рицу охраняет г.Пшегишха, с севера – г.Ацетука и г.Агепста, с востока - отроги хребта Рыхва. Высота гор от 2200 до 3500 метров. Озеро расположено на высоте 950 метров над уровнем моря.
Как полагают ученые, озеро образовалось в результате горного обвала, который перекрыл русло реки Лашипсе. Так природа сотворила это дивное диво. Озеро раскинулось на площади 132 гектара, наибольшая его глубина 115 метров.
В Абхазии очень много поэтичных легенд, сказаний и былин по поводу того или иного места или события. Все они необыкновенно лиричны. Вот и про озеро Рица существует такая легенда.
Когда-то на этом месте была долина и по ней текла река. На сказочных пастбищах вдоль берегов ее пасла стадо девушка-красавица по имени Рица, единственная сестра трех братьев - Агепсты, Ацетуки и Пшегишхи. Днем братья охотились, вечерами собирались у домашнего очага. Рица готовила ужин, братья, любуясь ею, пели. Ушли как-то братья на охоту в дальние горы. Прошел день, второй, они все не возвращались. Рица, скучая по ним, все глядела на дорогу и пела своим чарующим голосом.
Услышали ее голос два лесных разбойника Гега и Юпшара. Увидев красавицу, они решили ее похитить. Юпшара схватил ее и поскакал на своем коне по долине. Гега его прикрывал. Крики о помощи услышали братья. Они помчались вдогонку. Пшегишха метнул в разбойников богатырский меч, но промахнулся. Меч упал и перекрыл реку. Вода стремительно стала заливать долину и через мгновенье превратила ее в озеро. Подоспевшая помощь окрылила Рицу, и она из последних сил вырвалась из цепких рук разбойников, но, не удержавшись на ногах, упала в бурлящее озеро. Как ни старались братья, но спасти сестру не удалось. Рица осталась под водой. Тогда Пшегишха схватил Юпшару и швырнул его в озеро. Но воды Рицы не приняли негодяя и выбросили через меч Пшегишхи и понесли в море. За ним побежал Гега, но он не мог спасти друга. Тогда и он присоединился к нему.
От страшного горя братья окаменели и превратились в высокие горы. Стоят они и поныне над озером, охраняя покой незабвенной Рицы.
Вдоволь налюбовавшись незабываемыми пейзажами и надышавшись чистейшим горным воздухом, возвращаемся мы назад, в Россию. Уставшие, но довольные. Впереди граница, на которой мы снова потеряем два-три часа времени.
И снова Адлер с его мини-гостиницами, Хоста, Сочи с бешеным ритмом и полным отсутствием сонности, несмотря на полночь. Дорогие рестораны и услужливые официанты. Тем не менее, появляется странное ощущение, что там – в Абхазии лучше, и море чище, и фрукты вкуснее, да и народ приветливее…
На самом деле, каждый волен выбирать отдых самостоятельно – кому что по душе. Абхазия по-абхазски – Апсны, что в переводе означает «страна души». Попадая в Абхазию впервые, остро ощущаешь, что здесь только-только завершилось сотворение мира, и Господь еще не успел уйти далеко. Тут все время происходит невидимая штопка человеческих душ, в которую вплетаются нити искушения и высокого откровения.
А море под вечер исчезает, сожженное солнцем. Морское «пепелище» стремительно заполняют сумерки, и я вам скажу, что именно из той темноты рождаются наши самые яркие сны.

Апсны - страна души. Апсны - страна души.

Абхазия – одна из немногих стран, которая может похвастаться древнейшей историей виноделия. Эта самобытная территория с уникальной культурой, где ещё много тысяч лет назад производились первые алкогольные напитки на основе винограда. Один из сортов, родившийся столетия назад, но популярный по сей день – вино Апсны.

Этот алкогольный напиток производится на легендарном заводе «Вина и воды Абхазии», расположенном в городе Сухум. Более 80 лет компания производит всемирно известные сорта вина. Нынешний облик завода – это высокотехнологичное производство с современной техникой, где сходят с конвейера 17 сортов алкоголя. Однако при изготовлении вин до сих пор используется опыт прежних поколений, чтобы сохранить традиционный и изысканный вкус продукции.

Наименование Апсны в переводе с абхазского означает «страна души». Считается, что это вино раскрывает всё богатство широкого абхазского застолья. Прославленный гостеприимством народ предлагает гостям попробовать Апсны, чтобы лучше познать уникальную культуру своей страны.

Основные характеристики

Производитель: ООО «Вина и воды Абхазии», город Сухум.

Изготавливается на основании трёх сортов винограда: Каберне, Мерло, Саперави. Сбор ягод, согласно регламенту производства, осуществляется в конце октября.

Красное полусладкое вино. Обладает глубоким рубиновым цветом.

Аромат насыщенный, фруктовый, с ярко выраженными нотками сладости.

Крепость 10%.

Объём бутылки 750 мл.

Количество сахара: 18–45 грамм.

Вода для производства вина добывается из 16 артезианских скважин, принадлежащих заводу.

Сорт Апсны обладает большим количеством международных наград, последняя из которых – золотая медаль российской выставки Продэкспо.

Органолептические свойства

Виноград для производства напитка собирается в конце октября – период, когда он достигает максимально высокого содержания сахаров. Такой состав обуславливает вкус напитка – мягкий, бархатистый, с приятным послевкусием.

Апсны пьётся легко, оставляя после каждого глотка привкус фруктов и шлейф фруктового аромата. Ягодные нотки в сочетании с едва ощутимой кислинкой делают вкус вина благородным и гармоничным.

Апсны станет отличным аперитивом перед употреблением горячих мясных блюд. Также оно хорошо сочетается с фруктами, сырной нарезкой, свежей выпечкой.

Употреблять это абхазское вино не следует со сладкими десертами: тортами, пирожными. Излишняя сахаристость еды и напитка может испортить впечатление от трапезы.

«Вина и воды Абхазии» – завод, который начал свою деятельность в 1930 году. С первых лет производства марка Апсны стала одной из тех, которые полюбились потребителю, заслужили признание и уважение.

В период войны Абхазии и Грузии завод и прилегающие к нему виноградники были практически полностью разрушены. Благодаря инвестициям местных бизнесменов предприятие было реконструировано и оснащено современным оборудованием.

К настоящему времени масштабы производства на заводе «Вина и воды Абхазии» позволяют считать его крупнейшим производителем в своём сегменте.

На российском рынке по количеству поставляемого алкоголя Абхазия входит в пятёрку лидеров. По итогам 2015 года в Россию было экспортировано около 20 миллионов бутылок вина, среди которых и популярный сорт красного полусладкого – Апсны.

На этикетке Апсны изображен мужчина, чьим прототипом стала статуэтка, найденная во время раскопок на территории Абхазии. Он символизирует древнюю историю виноделия, составляющую более четырёх тысячелетий.

Признаки оригинального напитка

Новейшая техника позволяет производить не только напитки высокого качества, но и тару, защищённую от подделки. Есть несколько особенностей, на которые стоит обратить внимание при покупке.

• Бутылки для вина Апсны изготавливаются из особо прочного чешского стекла. На упаковке не должно быть сколов или неровностей – это признаки неоригинального напитка.
• Второй важный момент при выборе вина – пробка. У качественного продукта она плотная и не крошится. По окружности пробки нанесён логотип завода – рог и гроздь винограда, а также надпись: «Wines & Beverages of Abhazia».
• Отсутствие посторонних примесей, резкого спиртового запаха, чрезмерного осадка.
• Все вина Сухумского завода имеют одинаковый лаконичный дизайн этикетки. На белом фоне напечатано название напитка и нанесено изображение мужчины с винным рогом.
• Дата производства указана на этикетке бутылки.
• Этикетка и акцизная марка аккуратно приклеены к бутылке. Не должно быть видимых дефектов – помятостей, разводов.
• Цена. Качественное вино не может иметь низкую стоимость, это верный признак подделки.

Оригинальный вкус вина не сможет оставить равнодушным никого, что ценит самобытные напитки. Многогранная культура Абхазии нашла отражение в изысканном букете Апсны.

ЭКСПЕДИЦИЯ

В СТРАНУ ДУШИ

Традиционную экспедицию в минувшем году редакция решила совершить в Абхазию. Ведь эта земля была просвещена светом Христовой веры задолго до Крещения Руси. Но не только это позвало нас в далёкий путь. Вот уже два десятилетия Абхазская епархия находится без архипастырского окормления, на более чем 300 тысяч человек населения – пять священников. В связи с неурегулированным статусом Абхазской Церкви оттуда то и дело доносятся слухи о каких-то церковных нестроениях. После советского периода очень трудно идёт духовное просвещение этой земли – а оно очень востребовано. Немалую активность здесь стали проявлять католики (за последние пять лет сюда дважды на переговоры с руководством республики приезжал папский нунций), исламские фонды Турции предлагают застроить Абхазию мечетями, называя «своими» треть жителей республики. В общем, ситуация непростая. Чем сегодня дышат православные в Абхазии, как выживают, на что они надеются, в чём черпают духовные силы – обо всём этом мы решили узнать самостоятельно, отправившись в «страну души», как переводится название Абхазии, в августе прошлого года.

Север – Юг

Игорь Иванов:

Да, есть чем заняться по дороге из Сыктывкара – три тысячи километров на воспоминания четвертьвековой давности и сомнения; ведь, как писал поэт, «по несчастью или к счастью, истина проста: никогда не возвращайся в прежние места». Но всю жизнь мы только и делаем, что возвращаемся.

Итак, наш с Михаилом путь лежит в Абхазию. Разумеется, перед поездкой пришлось услышать предостережения о том, что там небезопасно, чуть ли не стреляют. В это мы, конечно, не верили. Год от года Абхазия становится всё более привычным местом отдыха россиян. Вот только мне, когда-то побывавшему в этом цветущем краю, трудно представить, что теперь это иная страна, что после войны до сих пор ещё тут и там стоят дома с пустыми глазницами и следами от пуль на стенах, что в горах, где в советское время прятались монахи-отшельники, ещё немало противопехотных мин-ловушек...

Это было на берегу южного моря, в Абхазии. В другой стране, не в этой жизни, и наверно оттого теперь иногда кажется, что и было не со мной. Тот молодой человек верил, что собственная его судьба у него в руках, и, по-видимому, подавал надежды – то ли как будущий литератор, то ли как публицист, – а иначе с какой стати его бы пригласили в Пицунду участвовать в семинаре Литфонда.

Стоял, как сейчас говорят, «низкий сезон»: над морем ходили тучи и реликтовая сосновая роща близ пансионата у самого берега моря тревожно шумела по ночам. Ранним утром молодой человек спускался из гостиничного номера, купался в бассейне, а потом одиноко прогуливался по берегу моря, слушая чаек. Затем мимо зарослей бамбука шёл в город на переговорный пункт – сейчас уже и не вспомнить, кому тогда звонил. А однажды он отправился в Сухуми, и в автобусе из заднего кармана широких белых штанин у него выкрали все документы, билеты и деньги. Вместе с сердобольным участковым под проливным дождём они долго, как в каком-то детективе, ездили в поисках «щипача» по местным «шанхаям»... Не нашли.

А нынче на Руси стоит необыкновенная жара, какой не упомнят даже старики. В столице, куда волей-неволей заезжаешь по пути с Севера на Юг, от автомашины к магазину за бутылкой минералки подбираюсь мелкими перебежками: первая передышка в подземном переходе, вторая – в кондиционируемом офисе («Ах, простите, я не туда зашёл!»). Но минералка в лавке тёплая, и продавец огорчённо разводит руками: холодильник сгорел от перегрузки.

В общем, вся дорога к Чёрному морю в расплавленном мареве – словно на подводной лодке. Знакомые шлют эсэмэски: как там с пожарами? – дескать, в Воронежской области всё горит и пожары подступили к федеральной трассе, на что отвечаешь, что пожары – больше в головах бойких журналистов. По сторонам – выжженная степь и шевелящиеся в раскалённом воздухе гигантские терриконы угольного шлама, похожие на горбы лежащих динозавров. Ленивые клубки перекати-поле неспешно переваливают через насыпь шоссе, и, чтоб отвлечься от однообразного пейзажа, можно добавить скорости, догнать катящийся кустик и с хрустом переехать его.

За донскими пыльными степями – ухоженная, но так же стонущая от зноя кубанская земля; лишь когда наконец поднимаешься в горы, вздыхаешь лёгкой грудью. Михаил – уроженец южного берега Белого моря, на море Чёрном, в этих краях, ещё не бывал, и я всё ловил тот момент, когда он впервые увидит морской простор. Но за рулём на крутых изгибах горной трассы этот миг как-то пропустил.

И вот мы уже катим вдоль черноморского побережья, минуем приморские посёлки, запруженные пёстрыми толпами отдыхающих, въезжаем в Сочи, на три года превратившийся в большую предолимпийскую стройку. Здесь заливаем полный бак: нас предупредили, что бензин «там» не только дороже, но и хуже качеством. Наконец – приграничный посёлок с неожиданным названием Весёлое. Встаём в хвост длиннющей очереди на границе с Абхазией. О том, что на таможне придётся постоять, сообщают даже официальные путеводители по Абхазии. Что поделать, если через реку-границу Псоу ведёт узкий мост с одной полосой движения в каждую сторону. Солнце палит. Температура в тени за сорок градусов, и если б не кондиционер в машине, не знаю, как бы мы, северяне, выжили в этой очереди. Не спасает и мороженое, которое можно купить в многочисленных приграничных лавочках вдоль дороги, – под конец его уже не столько доедаешь, сколько допиваешь.

Слева мимо очереди проносятся вперёд крутые джипы с «красивыми» абхазскими номерами «777» да «555», новые лакированные «Мерседесы» и «Лексусы» серии «ААА», и нет ощущения, что въезжаешь в обескровленную войной и блокадой республику. Возле понуро жарящейся колонны автомашин время от времени бодро проезжают гаишники: «Всем принять правее!» – по-видимому, чтоб гигантским чёрным внедорожникам с тонированными окнами сподручней было от хвоста очереди проделывать стремительные рывки к её началу. Конец рабочего дня; начальник абхазской таможни садится в свой «навороченный» БМВ с мигалкой и отправляется отдыхать от трудов праведных. Силюсь вспомнить – что это мне так напоминает?.. Немного свербит мысль о том, что ни с кем-то в Абхазии мы о встрече не договорились, о ночлеге не позаботились, словом – как всегда. На всю эту небольшую страну – лишь несколько священников, и сможем ли мы их застать на месте? Тем более что солнце всё больше клонится к закату, а вечером, да если ещё в темноте, где искать ночлег?

Михаил Сизов:

Грешно бросать друга в беде, но сидеть в машине стало уж совсем невмоготу. «Пойду мороженого куплю», – приободрил я Игоря и выбрался на свет Божий. Магазин оказался в двух шагах. Внутри него, наслаждаясь прохладой от кондиционера, бродят зеваки, делая вид, что прицениваются к товарам. В толпе замечаю единственного человека, который здесь по делу – что-то складывает с прилавка в сумку. Он в рясе и монашеской скуфейке.

– Батюшка, вы из колонны, в Абхазию едете? – не раздумывая подхожу к нему. В наших православных экспедициях «ангел навстречу» стал уж вроде как нормой – обязательно встретится человек, который подскажет дорогу, место ночёвки. А с ночёвкой у нас как раз проблема. В Абхазии мы никого не знаем, одна лишь надежда, что приютят в Ново-Афонском монастыре. Но есть ли там гостиница для паломников? Может, этот священнослужитель в курсе?

Давно я перестал удивляться знаковым совпадениям, а тут изумился. Сотни машин в колонне, десятки магазинчиков по обочинам – и в одном из них сталкиваюсь с человеком, который не только «в курсе», но и сам из того места, куда мы путь держим. Отец Феофан оказался насельником Ново-Афонского монастыря. Настоятель откомандировал его съездить в Россию, закупить кой-каких продуктов, и вот в магазине он эти продукты покупал.

– А что, в Абхазии с едой проблемы? – спрашиваю у монаха.

– С этим у нас нормально, – ответил он. – Просто большой праздник скоро в обители будет, много гостей приедет, в том числе vip-персон, как сейчас говорят, и надо их чем-то таким угостить, что у нас не растёт.

Слово за слово, выясняется ещё одно совпадение – оказывается, сами того не ведая, мы попадаем на престольный праздник монастыря, главный собор которого освящён во имя Великомученика и Целителя Пантелеимона. А поскольку Новый Афон является духовным центром республики, то это будет и главным праздником православной Абхазии. Впрочем, для нас тут есть и оборотная сторона: гостей ожидается так много, что все места в монастырской гостинице уже зарезервированы.

– Да вы не огорчайтесь, – успокоил меня отец Феофан. – Нам военные помогли, армейские палатки дали, сейчас их устанавливают для паломников.

Тепло простившись с монахом, спешу обрадовать Игоря. Колонна за это время подвинулась метров на пять. А солнце жарит пуще, уже 55 градусов над асфальтом.

В очереди мы простояли часов пять. Наконец упираемся в шлагбаум. Игорь едет на досмотр машины, а я топаю пешком по мосту через пограничную реку Псоу. От нынешней рекордной жары она совершенно обмелела и прямо под мостом из воды выступил островок, покрытый галечником. Интересно, кому принадлежит этот участок суши – России или Абхазии? Если речка считается нейтральной территорией, то, получается, он ничейный?

Давно уже я заметил, что любые границы, будь то государственные или административные, вызывают странное ощущение. Словно они и вправду имеют какой-то смысл. Помню, однажды пробирались мы с Игорем с Вашки на Пинегу, шли в Веркольский монастырь таёжной тропой, по которой в старину паломники из зырянских земель ходили. Вот дошли до рубежа, что разделяет Коми и Архангельскую землю. Спрашивается, какая уж граница в тайге? Всего лишь узкая просека с обычными лесными квартальными вешками, ничего особенного. Но стоило зайти за эту, в общем-то, произвольно проведённую, черту, как почувствовал, что попал в «заграницу». И лес какой-то другой, и даже небо над головой вроде изменилось...

В этнографической книге как-то прочитал, как наш народ относился к межеванию пахотной земли. С одной стороны, все признавали важность и необходимость этой черты. А с другой – вроде как боялись её. По народным суевериям, межа, то есть граница, была местом обитания полевиков и их страшненьких детей – межевичков и луговичков, которые бегали по меже и ловили птиц для «родителей», то есть покойников. Опасным считалось заснуть на меже – мол, межевик обязательно задушит спящего. А если оказаться там в самый полдень, то некая полудница может закружить голову и утащить с собой в неведомые пределы. Не знаю, всерьёз ли в это верили или просто сказки детям рассказывали. Но факт, что на меже, как в нечистом месте, совершали казни над преступниками. Куда обычно отец тащил своего непослушного сына, чтобы выпороть? На межу. В другом ином уголке Божьей земли мучить человека было вроде как зазорно.

Это границы земные. Что уж говорить о духовных. А они тоже есть... Вот думаю, почему нынче отправились мы в Абхазию. Поклониться древним святыням? Да, конечно. Искупаться в тёплом море? Тоже не без этого. Но есть ещё нечто, что потянуло в этот райский уголок. Какая-то тревога. От разных людей мы слышали, что православие в Абхазии испытывает трудные времена. От Грузинской Церкви абхазы отделились, а Русская их не принимает, уважая границы канонической территории ГПЦ. Такое «межпограничное» состояние в Абхазии длится с самого начала грузино-абхазской войны, с 1992 года. То есть почти 20 лет. За это время уже выросло новое поколение. И, как говорят, республику успело захлестнуть язычество, из Турции проникает ислам. Так ли это? Хотелось бы увидеть своими глазами, что в Абхазии Церковь стоит неколебимо. Ведь здесь проповедовали апостолы Андрей Первозванный и Симон Кананит, погребённый в Анакопии (современном Новом Афоне). Здесь же, по некоторым сведениям, проповедовал апостол от 70-ти Матфий, здесь и упокоился – в городе Себастополисе (современном Сухуме). В 325 году епископ Питиунта (Пицунды) участвовал в I Вселенском Соборе... Такие православные глубины истории – и возрождение язычества? Как-то в голове не укладывается.

Постояв над островком, белеющим в зеленоватой воде Псоу, переступаю через невидимый пунктир государственной границы – и вот уже я Абхазии – в Апсны, что переводится с абхазского как «Страна души». В конце моста стоят люди у машин, встречающие родственников, дальше – какие-то магазинчики, шоссе, синие-синие горы на горизонте. Да, другая земля, другое небо. Подхожу к будке местной таможни. Молодой человек в форме бесцветным голосом произносит заученное: «Пожалуйста, ваш паспорт. Приготовьте 250 рублей для уплаты страхового взноса. Назовите цель своего приезда...» Когда я сказал, что нахожусь в паломничестве и собираюсь посетить православные святыни, чиновник поднял на меня глаза. Далее произошёл любопытный диалог.

– А вы сюда по приглашению? – спросил он.

– Ну, как бы да... – растерялся я, подумав, можно ли считать приглашением разговор с отцом Феофаном.

– То есть имеются люди, которые примут вас и дадут жильё?

– Ну, вроде как да, – отвечаю, вспомнив про армейскую палатку.

– Нет, вы скажите точно: да или нет?

– Вот и замечательно! Если у вас есть принимающая сторона и приглашение, то страховку платить не надо. Добро пожаловать в Апсны! – таможенник протянул мне паспорт.

Первый раз за последние годы вижу чиновника, который не хочет брать деньги. Наверное, устал таможенник от отдыхающих москвичей-туристов, вот и обрадовался редкому паломнику. Скоро подъехал и Игорь, пройдя свою проверку. Путешествие продолжается.

«Монастырь закрыт!»

Игорь Иванов:

Наконец граница и таможня остались позади. Я ожидал впереди довольно скучную поездку по убитой за годы блокады дороге, но шоссе оказалось на удивление ровным. Потом мы узнали, что асфальт укладывали всего три года назад (разумеется, с помощью русских). И главное – глотком воды – пустынное шоссе, это было так непривычно после загруженной трассы Новороссийск – Сочи. Вообще, после российского черноморского побережья именно малолюдность более всего бросается в глаза – а ведь самый пик курортного сезона! Въехали в Гагры вроде бы засветло, а выезжали через несколько минут уже в густых сумерках. Эх, слишком много времени на таможне потеряно, целых пять часов; мы явно опаздываем. Проскочили поворот на близкую моему сердцу Пицунду, миновали Гудауту. Ну, где же ты, Новый Афон?

Вот сейчас и спросим. Тормознули. Ах, совсем рядом! Повернуть возле «ракушки», понятно... «Она такая большая, красивая остановка. Мозаичная такая». Я вспомнил, вытащил из дальних кладовых памяти: по слухам, дипломная работа президента Академии художеств – ни много ни мало самого достославного Зураба Церетели.

Тем временем южная ночь стремительно вобрала берег в свои жаркие объятья. С приморского шоссе свернули у «ракушки» – поехали в одну сторону, в другую, упёрлись в какой-то забор – заплутали. Темно. Хлопки шампанского и громкие крики отдыхающих. Справа гора, а вверх уходит каменистая дорога. Недолгие умозаключения приводят к мысли, что гора эта должна именоваться Афонской, а наверху и находится монастырь. Ставлю машину так, чтобы фары освещали хотя бы часть пути наверх, и отправляюсь на поиски. Михаил остался в машине подремать.

Поднимаюсь – по краям дороги, словно гигантские схимники, молча стоят в остроконечных куколях кипарисы, от их тёмной хвои тянет ладаном. Незнакомо, по-южному вопит птица, так на Севере не кричат. Не то чтобы жутковато, но как-то не к месту вспоминаю, что в древности кипарисовым маслом бальзамировали трупы. Вдруг откуда-то сверху доносится хруст камней под ногами. Кто-то спускается по дороге, и судя по походке – мужчина. Лица его не вижу, здороваюсь в кромешной темноте. Уточняю: эта ли дорога ведёт к храму? Оказывается, иду я правильно, хотя в голосе человека слышится недоумение.

Снова услышал неспешный шорох я уже наверху. Собрался поздороваться, но что-то меня остановило. И правильно. Подойдя ближе, я услышал густое дыхание – корова ощипывала в темноте куст. К монастырю по склону Афонской горы, как оказалось, я подошёл с задов, а не «аллеей грешников», как все паломники – вот так! – прошествовал мимо каких-то построек и вышел к крыльцу. В темноте скорее услышал, чем увидел сидящую на ступеньках паломницу в чёрном. Поинтересовался: смогу ли попасть в монастырь в сей поздний час. «Нет, монастырь уже закрыт, – услышал в ответ. – Да и всё равно нет в гостинице мест. Народу видите сколько понаехало!» – она показала рукой в сторону. Видеть в темноте я не умею, разве что очертания палаток, зато услышал глухой разговор паломников, полусонно обсуждавших планы на завтра.

– У вас что, тут постоянно в палатках народ живёт?

Паломница напомнила мне, что осталась каких-то пара дней до главного церковного праздника Абхазии – дня памяти святого великомученика и целителя Пантелеимона. Вот повезло! В этот день в Ново-Афонский Пантелеимонов монастырь традиционно съезжаются верующие не только со всей страны, но и, можно сказать, со всего СНГ. Как я мог забыть: ведь Новоафонский монастырь построен по образу Пантелеимонова монастыря на Святой Горе Афон иноками, приехавшими именно оттуда, и здешний престол величественного собора также посвящён Пантелеимону Целителю.

Слово за слово, выясняется, что собеседница уже много лет приезжает на этот праздник. Рассказываю ей, что бывал тут с экскурсией ещё до войны, когда в стенах монастыря располагался музей, и отчего-то запомнился мне только ужасный холод внутри. «А в войну здесь располагался госпиталь, – рассказала женщина. – И вообще монастырь был как крепость».

– год назад в монастырь вернулась чудотворная икона Великомученика Пантелеимона,

– нынче исполняется сто десять лет, как построен главный монастырский собор,

– первый камень в основание храма собственноручно заложили император Александр Третий и его супруга – императрица Мария Фёдоровна.

Похоже, моя собеседница уже побывала на экскурсии. Но последний факт меня особенно тронул, потому что светлый образ Марии Фёдоровны, матери императора Николая Второго, в своё время покорил моё сердце, став образцом русской Государыни... Я начал было рассказывать о ней, но тут спохватился. Прошло уже полчаса, как Михаил ждал меня в машине и, наверное, уже начал беспокоиться.

Было уже далеко за полночь, когда мимо «ракушки» мы снова выбрались на прибрежную улицу Лакоба и поехали по Новому Афону в сторону Сухума.

– Что будем делать? – спросил я у Михаила.

– Не самое лучшее время суток, чтобы искать жильё, – заметил он.

– Может, где-нибудь остановимся да сидя заночуем в машине, – предложил я уныло, потому что после двадцати часов за рулём мне хотелось вытянуться.

В этот момент я заметил стоящую у дороги фигуру женщины и без особых надежд притормозил. На вопрос о возможности переночевать она коротко ответила: «Сейчас узнаю», – и растворилась в темноте. Вскоре вернулась и сообщила, что жильё нашлось. Я глянул на часы. Было около двух часов ночи.

После разговора с хозяйкой сравнительно недорогая квартира была в нашем распоряжении. Михаил был ещё полон сил и предложил пойти искупаться в море, но я окунулся в сон, кажется, ещё до того, как успел опустить голову на подушку...

Первые впечатления

Михаил Сизов:

С ночлегом вроде всё устроилось. Уговариваю Игоря пойти окунуться в море, но он мотает головой: душ – и спать. Целый день за рулём. Я всё же не выдерживаю, иду к морю, благо оно через дорогу. Уже глубокая ночь, небо переливается россыпями драгоценных звёздных камушков, под ногами шуршит невидимый в темноте галечник. Ныряю в тёплую плоть набежавшей волны. Звёзды кружат голову – они и в небе, и в отражении волн, и внизу, в глубине, где мелькают какие-то светлячки. Покувыркавшись, плыву к берегу, на электрические огни, и понимаю, что заплываю всё дальше в море. Как обманчива южная ночь! Это ж не берег, а корабли фонарями светятся!

Утром, когда мы пришли к морю освежиться, корабли всё ещё были на рейде. Эсминец и сторожевик с пушками. Наши. Черноморский флот. Спокойней ли от этого на душе? Вроде бы радоваться надо, что нас охраняют от грузин, но чего уж тут хорошего...

О посещении Симоно-Кананитского Ново-Афонского монастыря, который в солнечном свете предстал во всём великолепии, и об удивительных встречах там пока писать не буду – это отдельный рассказ. Отмечу лишь, что сразу поразило: православные церкви на фоне пышных субтропических пальм. Словно в Византии очутился. Впечатление портили лишь современно одетые туристы.

Считается, что обитель стоит у подножья Иверской горы, но всё равно это почти сто метров над уровнем моря. Пешком в жару трудно подниматься, и туристов сюда доставляют в курсирующем туда-сюда грузовичке. Люди стоят в открытом кузове плотно, рядками – словно колхозники, которых везут на полевые работы. Ещё деталь: за воротами обители впервые вживую увидел я мужика в юбке. Примета курортного города. Наши туристы прут в храм прямо в шортах, так что им, как и женщинам, на входе выдают юбки. Надо сказать, сами абхазы, хоть и живут здесь постоянно, в этой жаре, но в шортах в общественных местах не появляются. В шортах они только купаются, считая плавки неприличным одеянием для мужчины. Такова местная культура, которая, вообще-то, сходна и с русским народным «дресс-кодом». Ещё лет тридцать назад появись мужик на деревенской улице в коротких штанишках – засмеяли бы.

Выйдя из храма, решили мы поглядеть на дачу Сталина, что находится всего в полусотне метров от монастыря, чуть выше в гору. Построили её в 1947 году на месте дома новоафонского игумена. Ещё чуть выше в бывшем церковном домике жил и Лаврентий Берия. Идём, сверяясь по стрелочкам-указателям: «На дачу Сталина». Солнце печёт нещадно, 50 метров вверх кажутся целым километром. Навстречу спускаются две женщины в платочках, слышен отрывок разговора: «Она кровоточит, прямо из иконы кровь льётся...» Спросили их, где тут находится сталинская госдача, и те удивились: а что, есть такая? И вправду, какое дело паломницам до этого? О чуде кровоточащей иконы спросить я постеснялся (позже мы узнали, о чём шла речь).

На мраморных ступенях дачи, в тенёчке, сидел охранник в камуфляже и курил. «Экскурсии закончились», – бросил он нам. Резиденция Сталина показалась мне довольно скромной, «новые русские» строят сейчас побогаче. Но зато какой вид отсюда! «Отец народов» вполне мог чувствовать себя здесь владыкой мира: внизу маленькие домишки и – во весь горизонт – бескрайнее морское пространство с двумя щепочками военных кораблей.

– Давно к вам русские корабли пришли? – спросил Игорь охранника.

– Не пришли, а вернулись, – флегматично ответил абхаз.

– Корабли-то, поди, севастопольские? – допытывается дальше Игорь.

– Не знаю, база морских пограничников тут неподалёку, в Очамчыре, и при советской власти стояла. А сейчас её восстанавливают, теперь там база русских ВМФ. У нас тоже есть свои суда, но это просто катера с пушками.

– Игорь, ты чего человека пытаешь, – вмешиваюсь в разговор, – подумают ещё, что мы шпионы.

– А у нас американы всё и так уже разведали, – махнул рукой абхаз, – бегали тут в коротких штанишках, в шортах. Наблюдатели международные, миссии всякие. Когда «мехдриони» мирных людей убивали, их что-то не было видно, а как грузин прогнали – они мигом примчались.

– Вы тоже воевали?

– Я же абхаз, – опять пожал плечами человек в камуфляже. – Но тут многие за Абхазию воевали – русские, адыги, чеченцы, абазины, осетины...

Слушая эту мирную беседу, вспомнил я москвичку Татьяну Шутову, давнего нашего автора ( и , «Вера», №№ 359-560) . Майор запаса абхазской армии, кавалер ордена Леона (высшей награды республики), в настоящее время в Москве, в Сретенской Духовной семинарии, она ведёт спецкурс, который сама и составила. Спецкурс диковинный – посвящён обычаям и традициям разных народов, преимущественно кавказских. С обычаями этими она смогла познакомиться как раз во время абхазо-грузинской войны, поскольку в боевых отрядах был весь национальный спектр Кавказа.

Тут же вспомнилось, что накануне нашей поездки Татьяна Алексеевна посоветовала встретиться нам с Гиви Смыром – первооткрывателем Новоафонских пещер. Как я понял из её слов, он не только спелеолог, но и большой знаток местной культуры. Во всяком случае, сможет ответить на один из заготовленных нами вопросов: действительно ли христианской Абхазии угрожают язычество и ислам? «Если хотите узнать о народных обычаях, об отношении простых людей к религии – то вам к нему», – порекомендовала Татьяна Алексеевна.

– А вы не знаете случайно Гиви Смыра? – спрашиваю охранника.

– Кто ж его в Новом Афоне не знает! Уважаемый человек, учёный, ему во время войны «бронь» дали, а он всё равно пошёл освобождать Сухум, – ответил абхаз. – Тут неподалёку экскурсионное бюро есть, где вход в пещеры, там Гиви и найдёте. Он или у себя в кабинете, или в шашлычной – спросите, вам укажут.

Простившись с вежливым охранником, идём по указанному адресу. «Экскурсионное бюро» оказалось огромным зданием из стекла и бетона, с рестораном, дегустационным залом, разными магазинчиками. В холле, где продают билеты в пещеры, на стене укреплено деревянное резное панно с изображением храма и набатного колокола, по бокам его – фотографии местных ополченцев, погибших в бою. Читаю надписи. «Валерий Аргун (1960–1993)». Почти что мой ровесник. А вот совсем ребёнок, с русской фамилией: «Александр Гудник (1984–1993)». Неужели девятилетний мальчишка воевал наравне со взрослыми? Или был просто убит, и его невиная душа, отшедшая на Небо, не даёт покоя оставшимся в живых? «Их души тают над горами, как след орлиного крыла», – начертано над панно.

Позже я полюбопытствовал, кто написал эти стихи. Оказывается, автор – русский, Александр Бардодым. Будучи москвичом с казацкими корнями, он выучил абхазский язык и переводил местных поэтов. Когда в августе 92-го на его «второй родине» разразилась война, Бардодым работал в московской газете «Куранты». Оформив журналистскую командировку, в Абхазию он добирался через город Грозный, где присоединился к отряду «конфедератов». Этот отряд, который как раз отправлялся через перевалы на абхазскую территорию, возглавлял Шамиль Басаев. Московский поэт посвятил этому событию стихи, как видно, под заказ: «Над грозным городом раскаты, гуляет буря между скал. Мы заряжаем автоматы и переходим перевал. В краю, где зверствуют бандиты, горит свободная земля. Проходят мстители-джигиты тропой Мансура, Шамиля... Врага отвага поражала в лихих, отчаянных делах, в бою на лезвии кинжала напишем кровью: «Мой Аллах»...» Стихи очень понравились Басаеву, их сделали «Гимном конфедератов». Мог ли знать москвич, выполняя стихотворный заказ, что через два года разразится другая война – «Первая Чеченская»? И что люди, подобные Басаеву, будут убивать его братьев-казаков, вырезать русских женщин и стариков? До этого времени поэт не дожил – он погиб при невыясненных обстоятельствах, пробыв в отряде Басаева меньше месяца. По одной из версий, которую интернет-энциклопедия «Википедия» считает наиболее вероятной, его убил в гостинице Гудауты кто-то из басаевцев за отказ продать подаренный абхазами автомат АКСУ. Похоронили Александра в Новом Афоне – в Анакопии, древней столице Абхазии.

Такой вот кавказский калейдоскоп. Как всё здесь тонко переплетено, незнающему человеку легко впросак попасть.

Внутри горы

Гиви Шамеловича Смыра мы не нашли ни в кабинете, ни в шашлычной. Каждый, к кому подходили, сообщал, что только что его видел. Решив взять паузу, отправились мы в пещерный лабиринт. Добираться в глубь Иверской горы нужно было на «метро» – в электровагончике, который за несколько минут преодолевает 1360 метров пробитого в камне туннеля. Новоафонская пещера считается самой глубокой в мире и самой большой на территории бывшего СССР, она состоит из семи огромных залов, высотой до 70 метров. Самые красивые из них – зал имени Гиви Смыра, «Анакопия» и Геликтитовый грот. Внутри полумрак, но не из-за экономии электричества, а чтобы, как объяснил гид-абхаз, сохранить микрофлору подземелья в первозданном виде.

Пещере несколько миллионов лет, но и во времена древней Анакопии, и после того, как у Иверской горы появился монастырь Новый Афон, люди не решались сюда спуститься. Чёрный провал-колодец на горном склоне местные прозвали Бездонной ямой. Бросали в колодец камень – и не было слышно звука падения. В конце 50-х годов прошлого века подросток Гиви, уроженец ближайшей горной деревни, задумал проникнуть в провал. Желающих помочь ему не нашлось, и он полез в одиночку. Спустился на верёвке метров на двадцать – и свет фонаря выхватил только голые стены колодца, а внизу зияла чёрная бездна. Мальчишка связывал верёвку за верёвкой и с каждой попыткой опускался всё ниже, но дна не было. Спустя время в институт географии Академии наук Грузии пришло письмо, написанное крупным, почти детским почерком: помогите исследовать карстовую полость! Летом 1961 года на зов Гиви приехала научная экспедиция. К моменту спуска спелеологов у Бездонной ямы собрались местные жители, старики только качали головами... Первым в провал ушёл учёный Арсен Окроджанашвили, вторым спускаться доверили Гиви – как первооткрывателю.

«А теперь посмотрите в тот угол пещерного свода, что подсвечен прожектором. Именно оттуда проникли сюда отважные спелеологи, и нога человека впервые ступила...» Голос гида гулко раздаётся в пещере, экскурсанты переговариваются между собой почти шёпотом – как непрошеные гости. Убранство подземного чертога поражает: кругом, словно оплывшие свечи, стоят рядами сталагмиты, а с потолка свисает огромное паникадило из кальцитовых сталактитов. Возможно ли, чтобы такое великолепие было скрыто от человека миллионы лет? Зачем нужна красота, если её никто не видит?

– Так ведь увидели же, – отвечает на моё удивление Игорь. И то верно. Бог просто не спешит открывать нам тайны мироздания. Пройдут ещё миллионы лет, и где-нибудь в глубинах космоса, на дальних планетах потомки наши всё так же будут восхищаться совершенством Божьего мира. Космос дан человеку как бы на вырост, на долгую перспективу бытия. Господь предоставил нам свободный выбор. Мы можем вечно бродить по космосу, собирая драгоценные камушки, угадывая на их гранях Божий отсвет. Можем обрушить этот мир вместе с собой, отвернувшись от Бога. И можем, наверное, найти какой-то короткий путь к смыслу сущего мира – к Самому Богу, оставив мирские драгоценности... Покаяние, молитва, любовь. Путь к Богу известен, неведом лишь конец пути – а примет ли Он меня? Вдруг я зря стараюсь? Вот тут и нужна вера.

Даже тьма не бывает бездонной – верил мальчишка-горец, спускаясь в неведомую пропасть, в угольную тьму. Что же говорить о свете? Мы восходим вверх по лестнице – и там, впереди, за ярчайшим светом блистающих риз Божьих не можем видеть Его. Но верим же, что Он ждёт! Милосердный и любящий... Мысль эта как-то согрела во мраке и холоде каменного чрева горы.

Вернувшись из подземного путешествия, Гиви Шамеловича мы застали в его кабинете. Заросший бородой, мускулистый, он, пожимая руку, шутливо отрекомендовался: «Смыр, пещерный человек». С юмором. И так молодо выглядит, а ведь ему уже за 65 лет.

– У вас в Абхазии сложно возраст определить, – говорю. – Край долгожителей.

– Раньше долгожители, да, были, – вздохнул горец. – А сейчас немножко мир другой стал.

– Что же изменилось?

– Э-э, уважаемый, многое изменилось. С детства помню, как в нашей деревне народ собирался на праздники, и там, где сидели старики, их посохи как дремучий лес стояли. А сейчас по деревням – один-два долгожителя.

– Это из-за плохой экологии, что ли?

– На это грех жаловаться – экология, считай, у нас нетронутая. Тут не в природе, а в самих людях что-то происходит...

Мы с Игорем устраиваемся в креслах поудобней – попали явно к интересному рассказчику...